Цветок из пламени

Нет ничего приятнее, чем засыпать и просыпаться в объятиях любимого. И нет ничего более отвратительного, чем, проснувшись, вдруг осознать, что ночь, наполненная искрометными чувствами, упоительным ощущением счастья, закончилась и нужно снова возвращаться к реальности, из которой нам обоим так хотелось сбежать.

Но реальность эта, жестокая и неумолимая, продолжала нас преследовать и настигать.

Немного скрасила пасмурное утро весть о том, что мэтр Легран пришел в себя. Моран, собиравшийся отправиться в королевский дворец прямиком через зачарованные зеркала, решил задержаться, дабы расспросить мага об аресте и его пребывании в Фор-Левеке.

Мне же не терпелось спровадить муженька в столицу, дабы остаться с пожилым мэтром наедине. Легран — один из магистров коллежа стихий, вернее, был им до недавнего времени. Пока не превратился в богоотступника и убийцу.

В Вальхейме звания магистра удостаивались единицы — самые выдающиеся умы королевства. На этот самый выдающийся ум я и возлагала надежды. Знаю, эгоистично с моей стороны снова требовать от Леграна помощи. Тем более сейчас, когда он еще так слаб.

Но, боюсь, у Морана не осталось времени. Я не могу сидеть сложа руки, ждать чуда и быть свидетельницей его мучений. Понадобится — обращусь за помощью и к претемному Морту, заплачу какую угодно цену за спасение мужа.

Но пока что решила начать с малого и неопасного — с мэтра Леграна.

Пожилой маг встретил нас слабой улыбкой, усталым взглядом и тихими словами приветствия. Мягко сжал меж своих сухих ладоней пухленькую ручку мадам Мариетт, после чего попросил свою заботливую дочь пойти отдохнуть и ни о чем не тревожиться.

— Мне бы хотелось поговорить с маркизом и маркизой наедине, милая, — пресек он возражения, уже готовые сорваться с губ молодой женщины. И той ничего не оставалось, кроме как проявить послушание — поцеловать родителя в лоб, а потом, в сотый раз поблагодарив нас за его спасение, скрыться за дверью.

— Моя дочь права, я перед вами в неоплатном долгу.

— Полагаю, мы квиты, мэтр. Вы спасли мою жену. — Его светлость встал у окна, из которого лился тусклый утренний свет.

Я устроилась рядом. В кресле, которое минуту назад занимала мадам Мариетт.

— Вы… — поочередно переводя вопросительный взгляд с меня на Морана, растерянно пробормотал маг.

Протянула мужу руку и почувствовала тепло его пальцев, чуть сжавших мои.

— Не сразу, но все же сумели друг друга понять, — беззаботно улыбнулся страж.

Не перестаю поражаться выдержке Морана, его умению делать вид, что все в порядке. Пусть и не прекрасно, но почти замечательно. И в нем не сидит никакая премерзкая тварь, с которой я отчаянно воевала все утро. С того самого момента, как открыла глаза.

Призвав на помощь все свое красноречие, сумела убедить стража воспользоваться моим даром. Правда, почти сразу же была вынуждена отказаться от этого плана. Оказалось, что управлять обычным демоном и повелевать высшим не одно и то же. Я видела, что своими попытками выгнать из него демона только причиняю любимому боль. Тварь не хотела проявлять послушание и превращаться в подвластную мне марионетку.

И я сдалась. Не было сил смотреть на искаженное мукой лицо мужа.

— Прошу простить мою бестактность, но… — Легран повернулся ко мне, заглянул в глаза, словно силился прочесть все, даже самые потаенные мои мысли. — Александрин, вы простили его?

— Простила. — Ласково посмотрела на мужа, не выпускавшего моей руки из своей.

Хорошо бы растянуть эти мгновения, когда он рядом, превратив их в вечность.

Пришлось поведать мэтру Леграну, как с помощью богопротивных чар и страшных жертвоприношений Берзэ и Серен манипулировали стражем, желая с помощью Морана и его силы подарить моей окаянной кузине новую жизнь.

В моем теле.

— Но не все пошло так, как рассчитывала Серен, и вот теперь она — герцогиня д’Альбре. А Опаль погибла.

По мере того как я говорила, наш гость то становился еще бледнее, если такое вообще было возможно, то начинал багроветь от возмущения. История дочери покойного графа ле Круа не оставила его равнодушным, всколыхнула в душе мага самые разнообразные чувства.

— Вот ведь демоново отродье! — наконец, не выдержав, воскликнул он.

Это еще мягко сказано. Я ее насквозь прогнившую светлость и не такими эпитетами награждала.

— И последнее… Есть у меня подозрение, что сила, которую я, по мнению кузины, якобы нагло у нее украла, на самом деле когда-то принадлежала мне. Сами понимаете, спрашивать у Серен, надеясь на ее раскаяние и искренний ответ, не имеет смысла.

Легран моему заявлению ничуть не удивился, только хмыкнул негромко:

— Это бы многое объяснило. Слишком уж быстро вы овладели огненной стихией и подозрительно легко научились ею управлять.

Так как время поджимало и стражу следовало отправляться во дворец исполнять роль королевской няньки, его светлость прервал размышления мэтра, попросив:

— Расскажите, как так вышло, что вас обвинили во всех смертных грехах. После вашего ареста в Фор-Левек и другие тюрьмы было отправлено более двух десятков магов — самых одаренных и просвещенных людей Вальхейма.