Цветок камалейника

— А мы их попросим, чтобы не шумели, э? — Разговор уходил во все большее дикоцветье, но поскольку парни продолжали шагать в нужном направлении, ЭрТар покорно его поддерживал.

— И иголки с них с-с-сы… сыплются!

— Найдем без иголок. — А вот бесплатный ночлег найти куда сложнее. К тому же шестое чувство подсказывало многоопытному охотнику, что оставаться в Иггросельце на ночь не стоит. Уж больно неприятно глядел на них Цвирт, да и пропавший Фимий вряд ли парням за сквашем побежал…

Белобрысый угомонился. Ночной сквозняк постепенно выдувал хмель, а запах из сточных канав действовал не хуже нашатыря. На подходе к воротам Джай уже почти не шатался и даже сумел более-менее связно потолковать с обережниками (правда, почему-то упрашивая впустить его в город, а не выпустить; но те тоже были неестественно веселы и оговорки не заметили).

Стоило отойти от ворот на несколько шагов, как стало намного холоднее и ветренее. Шелест травы напоминал прибой: волна выше, волна мельче, но непрестанно. Лунный свет стекал с горбины луга, собираясь в лужицы на дороге. С валуна у дороги вспорхнула какая-то мелкая тварь, не то птица, не то летучая мышь, молча умчавшаяся в поля. Кошак едва удостоил ее взглядом — он и так топал враскорячку, чтобы туго набитое брюхо помещалось между лапами.

До леса оставалось не больше выстрела, когда ЭрТар, хмурившийся все сильнее, наконец решил поделиться с Джаем своими подозрениями:

— Кажется, за нами кто-то идет.

Будь обережник чуточку трезвее, он шепотом уточнил бы, с чего горец это взял, а не обернулся с громким: «Где?!»

С другой стороны, тогда у застигнутых врасплох преследователей было бы время прицелиться точнее.

Стрелка вжикнула возле Джаева бока. Метили низко, под ребра, а значит, отравленной. Без предупреждения, чего обережь себе никогда не позволяла. Иногда, правда, сначала стреляла, а потом сообщала, что это и был предупредительный, но с матюками кидаться врассыпную и залегать меж кочек она бы точно не стала, это привилегия разбойничьих шаек.

Джай с возгласом негодования пальнул в ответ — раз, другой, прежде чем ЭрТару удалось уволочь его под прикрытие валуна. В который тут же тюкнулась еще одна стрелка.

— Ты что, сдурел?

— А чего?! Щас я им…

— Щас они тебе! — Горец без церемоний треснул его по макушке, отваживая высовывать ее из укрытия.

Наступило временное затишье. Стороны оценивали свое положение и шансы. ЭрТару не нравилось ни то ни другое. В лесу он оторвался бы от кого угодно (а потом и бесшумно вернулся с тыла), но туда еще надо добежать, а на подлунном лугу они идеальные мишени.

— А стрелки-то у них пустые, самоковка… — задумчиво протянул чей-то бархатистый, прям купеческий баритон. — Несерьезно, ребятушки. Какая ж вы после этого обережь, а?

Джай опомнился. Сама по себе убойная сила стрелок невелика, а у человека шкура покрепче кражжьей, с такого расстояния разве что глаз выбьешь. Легкая рана только разозлит врага — что она с успехом и сделала.

— У тебя отравленные остались? — с легким упреком поинтересовался горец.

— Три, только не помню, в каких стволах.

— Глянь, пока время есть.

— Ага. — Обережник направил мыслестрел к земле и отщелкнул заряды. Синеньких оказалось всего две, и те с черными насечками — паралитические, действующие лишь через пару минут. Третья, по закону подлости, только что ушла к Темному.

— Ну хоть что-то. — ЭрТар забрал одну себе. — Успел разглядеть, сколько их?

— Кажется, четверо.

— А не трое?

— Может быть, они слишком шустро разбежались. Что делать будем?

Горец повертел в руке кинжал, как будто закаляя его в лунном свете.

— Смотря что они будут делать. Э-эй, мужики! Чего хароший чэлавэк стрэла стрэляй, э? Бусина нет, тавар нэт — савсэм бэдный, савсэм нищасный!

— Да нам ничего и не надо, — охотно откликнулся тот же голос. — Прихлопнем вас быстренько — и по домам.

— За что?! — возмутился Джай, торопливо заталкивая стрелки обратно.

— Работа такая, — почти сочувственно вздохнул разбойник. — Может, войдете в положение, а?

— Смотри, как бы мы тебя самого в положение не поставили! — огрызнулся обережник.

— Это он чего имеет в виду, ась? — угрожающе проворчал второй голос. — Ну погоди, засранец, я до тебя ща доберусь и в такой узел завяжу, что сам Иггр не развяжет!

«Купец» цинично напомнил:

— Только бошки не попорть, чтоб Репа узнать мог.

От этого имени Джая прошиб жгучий пот, унесший остатки хмеля.

— Ась? Ага, — согласился второй. — А промеж ног бить можно? Или тоже, того, узнавать будет?

— Нужно! — нравоучительно поправил первый.

— Как-то уж больно охотно они с нами болтают, — обеспокоенно заметил ЭрТар.

— Угу. И только двое. — Обережник развернулся и прислонился спиной к камню, вглядываясь в обманчиво-светлую ночь. Лунные лучи не пробивали траву, переливаясь на ее макушках, и разобрать, где их колышет ветер, а где — осторожно раздвигающий стебли человек, было невозможно. — Кстати, куда твой кошак запропастился?!

***