Цветок лотоса

Желание побывать у Мбио все больше и больше овладевало путешественником, и однажды он сказал об этом своему проводнику, вождю племени азанде, Рингио, состоявшему на правительственной службе.

Рингио удивленно посмотрел на Юнкера.

— Господин хочет ехать к горе Бангези?

— Нет, Рингио, я хочу побывать в области вождя Мбио.

— Господин хочет ехать к горе Бангези? — вновь повторил Рингио и склонился над разостланной на столе картой.

— Видите, господин, это Бангези. Здесь, — Рингио показал на юг и на север от горы, — ничейная земля, никто из моего племени не решается ступить сюда, за ней область Мбио. Если господин хочет идти к Бангези, я пойду с ним.

Чем больше Юнкера пугали опасностями такого похода, тем настойчивее он хотел совершить его.

«К горе Бангези, в области азанде и мангбетту, к их культуре и их жизни, а может быть и к Мбио», — с такими мыслями Юнкер собирался в путь.

В назначенный день Рингио пришел с воинами. Это были настоящие азанде! Рослые, сильные, с причудливыми прическами и мужественными красивыми лицами. Руки воинов сжимали копья и сплетенные из тростника щиты. К щиту у каждого воина были привязаны один или два метательных ножа гангата. От центрального лезвия ножа отходили остро заточенные металлические клинки-отростки, напоминая лепестки раскрывающейся лилии. Бросишь такой нож — он вращается и уж каким-нибудь лепестком поражает цель. Щиты изнутри и снаружи украшены черным рисунком, сделанным обугленным тростником. Рисунок изображал крест, а вокруг него квадраты.

Вожди, подчиненные Рингио и пришедшие со своими воинами, украшали свои щиты шкурами леопарда, а гангата гравировкой.

У некоторых воинов, кроме набедренной повязки, на плечи были накинуты шкуры антилопы, дикой кошки или красивой обезьяны гвереца. На голову надета маленькая соломенная шляпа, украшенная петушиными перьями и прикрепленная к прическе костяной шпилькой.

Юнкер залюбовался их одеянием, их лицами. Воины были способны постоять за себя.

А каковы же непокорные азанде?

Сопровождаемая воинами, экспедиция Юнкера направилась к югу. Через три дня, как говорил Рингио, она должна дойти до селения вождя Анзеа, а от него, после отдыха, через два дня можно достичь горы Бан-гези. Через два дня — это в обычное время, но сейчас, когда там идет постоянная война, путь мог быть слишком долгим.

Юнкер был близок к своей цели, к исполнению своего желания, когда понял, что у него нет времени для встречи с Мбио. Лихорадка мучила его постоянно, а дела торопили обратно в Петербург, и он стал готовиться к возвращению на Родину. В обширной хижине, предоставленной белому господину вождем Анзеа, укладывали снаряжение экспедиции. Василий Васильевич, устроившись поудобнее, делал последние записки в дневнике. Вошел Рингио, остановился перед Юнкером, ожидая, когда тот обратит на него внимание. Юнкер поднял голову.

— Господин, к Анзеа пришли послы Мбио.

«Вот это удача! Счастливый случай установить связи на будущее! Ведь я еще вернусь в Африку! Надо пригласить послов и передать подарки для их вождя», — мелькнула мысль.

Он посмотрел на Рингио.

— Ты пригласил их ко мне?

— Нет, господин, — воскликнул Рингио, — они не придут! Мбио считает меня своим врагом.

— Я прошу пригласить этих людей. Скажи им, что я хочу их видеть, я обещаю им свою защиту, — настойчиво проговорил Юнкер.

— Им будет передано, господин!

Рингио вышел из хижины.

Послы приняли приглашение.

В назначенный день Юнкер собрал всех вождей и вожаков каравана. Достал из ящиков вещи, предназначенные в дар Мбио: спички, свечи, зеркала, ткани — все, что осталось к концу путешествия.

Послов пригласили в хижину. Их было шестеро. Они встали полукругом против хозяев. На их лицах нет и тени робости, смущения. Они не подобострастны или заискивающи. Все шесть как наподбор рослые, молодые, с налитыми мускулами.

Рингио поднялся, чтобы переводить. Вперед вышел юноша с накинутой на плечи шкурой леопарда. Он был, видимо, старшим. Его открытое лицо с мягкими и правильными чертами было обезображено большим шрамом, идущим от широкой нижней губы к шее. Когда он заговорил, страстно и темпераментно, шрам больше не уродовал лицо, а только подчеркивал его мужественность.

Посол говорил о своих опасениях, которые беспокоили его, когда он шел в этот дом. О том, как он молил духа, спрятанного в амулете, что висит у него на шее, защитить его. Независимые азанде знают, что белые нарочно сеют вражду между племенами, что белые хотят уничтожить их свободу с помощью вождей, продавшихся абу-туркам. Послы пришли в дом белого, и страх прошел, они прониклись доверием, он, посланец Мбио, срывает, как ненужный теперь, свой амулет.

Посол рванул веревочку и отбросил в сторону небольшой кусок дерева, висевший на шее.

Юнкер поднял амулет, повертел его в руках и решил оставить на память. Не думал он тогда, что этот кусочек дерева будет единственной памятью о несбывшемся желании побывать у Мбио.

Посол кончил говорить. Юнкер пригласил его сесть и задал, обязательные при таких церемониях, вопросы о пути, каким шло посольство, о здоровье близких и родных.