Цветок моей души (СИ)

Гиде, все ещё ощущая воздействие опиума, завороженно смотрела как из пены то выныривают, то вновь пропадают гибкие, сильные пальцы князя, оглаживающие бедра. Тёмные, почти черные на фоне её собственной кожи, ладони стиснули груди, тут же отпустили, погладили. Эти руки в ссадинах и царапинах, полученных во время тренировок, сегодня были нежны и легки. Губы, тревожащие шею Гиде, шептали ласково её имя. Время замедлилось и воздух стал тягуче-плотным. Эхо снова прицепилось к звукам: «Гииии-дееее», капля воды неестественно медленно и громко упала в воду, мягкий свет ламп обрел глубину и дополнительные оттенки, преломляясь то охрой, то кармином. Запах князя растворился в аромате цветов и, если закрыть глаза, то можно представить, что за спиной у нее совсем другой мужчина. Гиде закрыла глаза, чуть приподнялась и обернулась к нему всем телом. Она сама поцеловала этого другого мужчину, и руки, стиснувшие бедра слишком крепко, были ей даже приятны. Конечно, странно целовать постороннего мужчину, но все-же лучше, чем Фэнсина. И так приятно ощущать гладкие и скользкие от воды мышцы на груди незнакомца, запустить пальцы в жесткие волосы, слизывать соль на коже у висков. «Гииии-деееее, гиии-дееее», - звал он разными оттенками голоса, то низким, вибрирующим, то повыше, устрашающе похожим на голос Фэнсина. Гиде в отчаянии заткнула ему рот поцелуем, иначе она-не Гиде разобьётся и рассыплется осколками, оставив наедине со слишком ярким светом и всеми её страхами. Она-не Гиде, просыпающаяся в запахах опиума, другая – смелая, бесстрашная, красивая. Она не стесняется своего тела, ей нравится извиваться под мужским телом и испускать негромкие стоны. Гиде выпускает её, а сама исчезает, забирается в самую середину темноты и лежит там скрючившись. Прохладная темнота обнимает ее за плечи и начинает залечивать-зализывать раны.

Очнулась Гиде уже на кровати. Яркий свет лун окрашивал спальню в серебристый свет. Фэнсин лежал поперек кровати, а сама Гиде на краешке. Рот сушило как всегда после опиума и Гиде, накинув ханьфу, отпила немного вина. Драгоценное иднайское золотое в свете луны казался растопленным серебром. Привычные мысли поднимались в ней как пузырьки со дна чашки. Кто она, Гиде? Где её желания, а где княжеские? Стараясь угодить князю, лепя из себя ту, что он хотел, она потеряла себя настоящую. Она подошла к зеркалу – на нее смотрела бледная девушка с нахмуренными бровями, со скорбно сжатым ртом. Неужто, она только и была рождена для того, чтобы быть постельной игрушкой князя? Чтобы трястись от страха от одного его грозного взгляда? Бояться его и ненавидеть. Позволять ему овладевать телом раз за разом. Внутренне корчиться от отвращения и леденеть при его прикосновениях. Изображать удовольствие, получая ненавистные подарки, свидетельства рабского положения. И даже бояться думать о свободе.

Фэнсин вздохнул во сне и Гиде чуть не подпрыгнула от ужаса. Даже собака, крутящаяся возле кухни в ожидании подачки, и та обладает большим мужеством и достоинством, чем она. Остаток ночи Гиде провела у окна, рассматривая что-то в темноте.

Глава девятая

- Мне скоро придется уехать в Зарос, наместник вызывает, - сказал Фэнсин за завтраком, принимая из её рук чашку с чаем.

- Что-то случилось? – изобразила обеспокоенность Гиде.

- Всего лишь переговоры насчет женитьбы.

- Господин женится? – Гиде круто повернулась к Фэнсину.

- Да, пока не могу выбрать, оба рода предлагают хорошие условия. Род Ворона предлагает часть земель у подножия Хуэдзиган, там нашли богатые залежи медной руды. В будущем эти земли могут принести значительный доход. Однако придётся вложить часть средств на разработку.

- Что же предлагает второй род?

- Род Куропатки сейчас на подъёме. Один из куропаток стал казначеем и пользуется благосклонностью наместника, ещё один получил разрешение на строительство шелковичной фабрики. Скоро эти жирные, многочисленные куропатки разбогатеют до неприличия, обретут власть и заклюют остальных, пока наместник не подрежет им крылышки.

- Когда-нибудь нам, наложницам, придется проститься с господином. Ваша будущая супруга вряд ли одобрит…

- Моя будущая супруга или девочка четырнадцати циклов или другая девочка пятнадцати циклов. Вряд ли кто-то из них способен препятствовать моим увлечениям. Даже если вмешается глава рода, я, пожалуй, пожертвую всеми моими наложницами, кроме тебя. Ты – моё сокровище и отдавать тебя я не собираюсь.

- Вы преувеличиваете мою ценность, господин, - пробормотала Гиде, опуская глаза, чтобы слезинка, выкатившаяся из глаз, запуталась в ресницах и не упала вниз.

- Нисколько, ты мне дороже всего, что у меня есть, - будничным тоном произнес князь. Схватил Гиде за руку и притянул к себе. - Ты моя, Гиде, запомни. Ты всегда будешь моей наложницей, нас ничто не разлучит.

- Но…я бы хотела родить когда-нибудь…