Цветок на скале

Она была так глупа, принимая свою тягу к нему за похоть! Они оба были так глупы! Этот дар сейчас стал такой редкостью, что разве можно было подумать? На Юге его отвергали уже давно и заключали только договорные союзы. На Севере до сих пор считали благословением и трепетали перед ним.

И вот, она, северянка, предаст свою истинную пару потому, что он враг, потому, что их так многое разделяет, потому, что ничто не помешает ей исполнить долг. Но как же она хочет, чтобы он был счастлив! Как это рвётся из сердца!

Смешно, что она готова умереть ради него, но жить с ним — нет. Почему так многое их разделяет? Их прошлое, где по его, пусть и косвенной вине, погибли её родители, где он погубил столько невинных людей. Настоящее, такое постыдное, что ничего хорошего из него выйти не может. И будущее, где их дороги разойдутся навсегда? Как понять этот урок богов?

Тай плакала и немного повернув голову наблюдала как на их коже и в воздухе вокруг них раз за разом распускаются и тают сияющие альтеи — символ её дома, её народа. Цветок, олицетворяющий стойкость, верность, несгибаемость. Эти снежно-белые звездчатые цветы росли высоко в горах на голых скалах под шквальными ветрами и палящим солнцем.

Мама назвала её Альтеей, чтобы она была прекрасной как этот цветок. Отец, чтобы была сильной и стойкой. И она будет такой вопреки всему.

* * *

Мозг, и правда, работал как часы. Магия была, как никогда послушна. И Дамиан управился в рекордные час и двадцать минут. Быстрее никак нельзя. Нарушится рецептура. Приготовил с запасом, вдруг не получится влить всё положенное количество с первого раза? Только дождался ли его Мар и жива ли леди Ривз? Лекарь метнулся к двери с колбой в руке, но не вошёл. "Пусть тайны леди Ривз остаются при ней". Постучал раз, потом громче, и услышал тихое:

— Входите.

Вбежал в комнату и бросился к кровати. Всё на что хватило леди Ривз, это опустить щиты. Хлипкие, но всё же. Сползти на постель сама она уже не смогла. Лекарь помог ей, прикрыл одеялом их обоих, отметив, что леди опять плоха. Бедняжка. Пусть немного потерпит. Магическое истощение лечить гораздо легче, чем отравление. Он поможет. Только пусть продержится ещё немного.

Обежал кровать, приподнял голову друга и влил в полуоткрытый рот эликсир. Получилось с первого раза. Теперь только ждать! И тут он обратил внимание на то, что чернота магической отравы не залила за это время тело Мара, а так и осталась на уровне бликов. И, что они, скорее серые, чем чёрные. Первая мысль была:

— Отлично, быстро справится.

А после, когда осмыслил:

— Он что, выздоравливал сам? Этого не может быть!!! Слишком много чудес!

Ладно, потом. Сделал в уме пометку, разобраться с этим позже, и побежал в соседнюю спальню за восстанавливающими эликсирами, что принес заранее.

* * *

Он влил в рот леди Ривз уже почти все положенные ей снадобья, когда его оторвало от нее и бросило на постель. Могучая рука с такой силой сжимала его горло, что он чувствовал: ещё немного и раздавит трахею. Мар нависал над ним, смотрел расфокусированным взглядом и рычал, как зверь:

— Что ты делал? — И так раз за разом.

В голове у Дамиана мутилось всё сильнее. Проскочила мысль, успеет ли у друга хоть немного восстановиться резкость восприятия, до того, как он отключится? Когда до Мара дойдет, что с пережатым горлом он не ответит?

Дошло. Ослабил хватку, но совсем немного. Продолжил трясти его, рычать и требовать ответа.

— Дай отдышаться, придурок! — подумал лекарь. Но воздуха не хватало и он просипел только, — Помогал. Магическое истощение.

Рука разжалась. Дамиан кубарем скатился с кровати на пол и стоял некоторое время на карачках, давясь надсадным кашлем. Потом так, на карачках, пополз к столу. С трудом поднялся на ноги и трясущимися руками плеснул себе вина. Пытался влить его в себя, чтобы унять кашель. Надо успеть объяснить, что происходит, пока его самого не накрыл откат от приёма зелья.

Он кашлял, давился, вино текло по лицу и груди, а наметанный взгляд лекаря отмечал, что Мар восстанавливается. Очень быстро, ещё полчаса и не скажешь, что был при смерти. Надо объяснить, но сначала другое.

— Жди, — просипел он и побрёл к двери. Напряжение последних двух часов далось ему тяжело. Откат всё ближе.

Открыл дверь, уставился на стражу и магов за ней, и прокаркал самому дюжему парню:

— Помоги мне дойти до лаборатории.

Повис на его плече, почти теряя связь с реальностью. Воин доволок его до лаборатории, встряхнул, как щенка, и прогудел:

— Пришли, магистр.

Лавиль, путаясь в руках и ногах, собрал на переносную стойку флаконы и колбы, нужные ему. Не решился взять её в руки и приказал:

— Неси.

Парень донёс и его, и стойку до двери в спальню Наместника, поставил его на ноги, прислонив к косяку. Лавиль собрался с силами, забрал стойку. Сказал:

— Дальше сам.

Посмотрел на лица стражи. Они хорошо держатся и никогда не спросят, но он знает что их тревожит сейчас больше всего. Потому добавил:

— Командующий пришёл в себя и будет на ногах в течение часа. Передайте всем.