Цветок на скале

— Почему?! Мы были вдвоём против всего мира…

Как он достал его, этот так и не повзрослевший мальчик, что играет чужими жизнями, как игрушками! Хочешь правду — получи:

— Не лги!!! — громыхнула магия, наглухо заблокировав двери и окна в кабинете и зазвучал страшный голос Чёрного Палача. Король вздрогнул. Чудовище улыбнулось своей жуткой улыбкой:

— Смотри! Смотри кого ты породил. Смотри, что делает с любовью равнодушие и предательство!.. Всегда был ты, твои безумные желания и страхи. Ты пользовался моей любовью и доверием, — звучал холодный, потусторонний голос, — вытянул из меня клятвы верности и подчинения и отправил убивать. Для чего?..

Магия тёмными хлыстами издевательски медленно тянулась к своему обидчику, заполняла кабинет. Артефакты, призванные защитить короля, мигали, взрывались бесполезные. А чудовище продолжало:

— Тех целей нельзя было достичь дипломатией? Конечно, можно было. Ты ведь так умён! Но это заняло бы годы, может быть, десятки лет, сотни, всю твою жизнь! — теперь монстр откровенно глумился над королем, перемежая слова смехом. — Я скажу зачем. Так было проще, эффективнее, — издевательский смешок. — А ещё ты хотел сломать меня, сделав из меня убийцу тысяч людей. Ты хорошо знаешь меня и понимал, что я не смогу пережить это.

Хлысты магии дотянулись до короля, спеленали его по рукам и ногам и подвесили в воздухе.

— И главное! Тебе нужно было сделать так, чтобы меня возненавидел каждый в Дормере и, чтобы как бы ты ни был ужасен, они никогда не захотели бы сменить тебя на меня.

Король не сопротивлялся. Не активировал другие линии защиты кабинета. Чего не отнять у этого мерзавца — нервы у него всегда были железные. Удивил его:

— Ты когда-нибудь сможешь простить меня?

Спросил кротко. Так он в детстве просил прощения. Командующий резко пришёл в себя. Призвал магию и она подчинилась. Очистила комнату, восстановила разрушения, резко отпустила короля. Тот упал на пол.

— Нет. Никогда.

Эльдар поднялся с пола, уселся в своё кресло. Опять был собран и спокоен. Кивнул, давая понять, что услышал ответ:

— Чего ты ждёшь? — бросил небрежно, словно ему не терпится выпроводить за дверь надоедливого посетителя и заняться, наконец, своими делами.

— Я жду последний приказ.

— Не дождешься, — монарх изогнул губы в капризной улыбке. — Раз ты не хотел припугнуть Самир видом наших войск, то отправишься туда послом и постараешься вытянуть из них договор о дружбе и ненападении.

— Я отказался от верности тебе, — Мар привык к перепадам настроения брата, но сейчас ему было трудно перестроиться. — Не боишься, что я перейду на их сторону?

Эльдар легкомысленно рассмеялся, снова превратившись в Прекрасного Короля:

— Ты никогда не станешь вредить Дормеру и его жителям. Слишком благороден! И этого мне вполне достаточно.

Кивком указал Мару на дверь. Аудиенция закончена.

Глава 26

— Госпожа, любой из моих сыновей почтёт за честь взять вас замуж, несмотря ни на что!

Лорд Хольборн с Нижнего Севера, огромный, как шкаф, преданно заглядывал ей в глаза. У него была репутация недалёкого дуболома, поэтому то, как грубо и бестактно он попытался включиться в гонку за влияние на новую княгиню, вызвало у Собрания высоких леди и лордов скорее веселье, чем негодование.

Многие теперь выкрикивали брачные предложения княгине от своего имени или от лица своих детей. Настроение у всех было сверх меры радостное. Врата, наконец, закрыты и можно передохнуть, а потом уже решать, как действовать дальше. В замке готовились к празднику, что начнётся вечером и будет греметь всю ночь. Тай переоделась пока в обычное платье, заплела косу, корона лежала рядом с ней на столе. Прекрасный наряд она наденет вечером, а пока — дела.

Веселье в зале, тем временем, нарастало. До лорда Хольборна, наконец, стало доходить, что над ним издеваются. Достойный лорд с багровым от злости лицом уже оглядывался — с кем бы сцепиться, когда старый лорд Ланель прекратил балаган. Заговорил тихим, очень музыкальным голосом. Он весь был как прекрасная мелодия: тонкий, изящный, очень красивый до сих пор, с плавными, выверенными движениями. Был старше любого из присутствующих, а многих, и в несколько раз. Выглядел до сих пор молодым и прекрасным.

Сколько его знали, он не состарился ни на йоту, только становился тоньше, прозрачнее, что ли. Казалось, что однажды он рассыплется как искры и превратится в солнечный свет. Говорят, что так умирали фейри раньше, когда уставали от жизни и принимали решение уйти. Одним словом — древняя, сильная кровь. И нрав имел соответствующий — редкостно ехидный и пакостный. Попасться к нему на язык было самым большим страхом юных и не очень лордов. Потому все почтительно замолчали, когда он заговорил:

— Вы забыли, любезный лорд Хольборн, что леди — хозяйка здесь и в своём праве. Вы не имеете никакого права укорять её, указывать или требовать от неё что-то!

К концу фразы голос старого эльфа сочился такой злобой, что Хольборн замер в ужасе. Ланель был опасен — один из сильнейших магов, злопамятный, как стая скархов. Потом, правда он заговорил мягче: