Цветок папоротника

– Вспоминаю…

– Сон?

Оксана кивнула и снова погрузилась в себя.

Александр вошел и по своей привычке сел на пол в ту же позу, что и Оксана. Прошло несколько минут. Каждый думал о чем-то своем, молча встречая невидимый отсюда рассвет. Солнце, осветив макушки далекого леса и отразившись в камне на берегу реки, проникло в комнату и вывело Оксану и Александра из оцепенения.

– Во сне все было так понятно! – начала разговор Оксана. – А сейчас, когда пытаюсь перевести то, что видела, на язык сознания, получается… ну, не ерунда, но совершенно непонятные образы.

– Все равно рассказывай, – попросил Александр, – может быть, вместе что-нибудь поймем.

Оксана качнула головой и улыбнулась:

– Это невозможно рассказать. Это можно выразить разве что стихами. Сейчас… – Она закры-ла глаза и начала медленно, с паузой после каждой строки говорить:

На острие свечи
Мерцает нимб огня,
Хрустальные лучи
Уходят в глубь меня,

Из сердца моего

Лучи уходят в даль,
Туда, где центр Всего,
За звездную вуаль.

Едины Ночь и День.

Я знаю – час настал
Отдать свой Свет и Тень
В Божественный Кристалл,

Нести трехмерный крест

Сквозь лабиринт времен.
Я Тот, кто был, кто есть,
И Тот, кто не рожден.

Ошеломленный Александр дождался, когда Оксана откроет глаза, и спросил:

– Это чьи стихи?

– Как чьи? – удивилась она. – Мои, конечно! Разве можно чужими стихами выразить свое состояние?

– Твои?! И давно ты их сочинила?

– Вот только что. – Оксана смотрела на него с не меньшим изумлением, словно не понимая, что такого странного в том, что человек выдает четыре четверостишия без черновиков и творческих мук. Как будто это в порядке вещей – вот так разговаривать рифмами.

Несмотря на то что это не укладывалось в его сознании, Александра сейчас больше занимало другое:

– А откуда ты узнала про лучи, про кристалл, про трехмерный крест? Галина рассказала?

– Я же говорю: сон приснился. Я как будто была в открытом космосе, но не в скафандре, а… Как будто я была пламенем свечи, но не самим пламенем, а только той точкой, которая на самом острие… Ну, я же говорю, что это невозможно описать… Я даже сама сейчас не понимаю многого из того, что было предельно понятно во сне.

– И что? Там было что-то про лучи, про кристалл. Ну постарайся, хоть как-нибудь… Я попытаюсь понять!

– Ну хорошо, попробую. – Оксана смотрела на Александра, но он видел, что на самом деле ее взор уходит в противоположную сторону, в глубь сознания. – Только не говори потом, что я сошла с ума и горожу какой-то бред. Вполне вероятно, что некоторые символы я не смогу назвать знакомыми нам словами. ТАМ мне было все понятно без слов.

Вселенная – это кристалл. Ее кристаллическая структура многомерна (не могу это объяснить пока, не проси), но самый последний, верхний слой кристалла – это трехмерный мир. Расстояния между узлами кристаллической решетки трехмерного мира, как, впрочем, и всех остальных, стремятся к нулю (ты ведь учился в школе, тебе должны быть понятны эти термины), значит, кристалл является абсолютно твердым телом. Поэтому любое действие, произошедшее в любом месте этого кристалла, мгновенно отражается во всем кристалле.

Символ «едины Ночь и День» означает, что нет разделения между светом и тьмой, между добром и злом, все есть одно неделимое целое. И… вот это самое трудное для моего понимания… центр кристалла находится на поверхности сферы, радиус которой равен бесконечности, а середина этой сферы вот здесь. – Оксана показала средним пальцем точку на груди. – Это для меня здесь, – поправилась она, – а для тебя – у тебя в груди, и у каждого человека вот здесь середина. Потому эта точка и называется «сердце» – «середина центра».

– А лучи? – Александр чувствовал, как его бьет мелкая дрожь и слегка кружится голова.

– А лучи – это наша связь с центром всего. Они выходят из сердца и идут во все стороны, но символически в трехмерном мире они проявляются как оси координат – помнишь из геометрии, наверное, – поэтому они похожи на трехмерный крест.

– А «лабиринт времен» – это что? – Александр перешел на шепот.

Оксана закрыла глаза, пытаясь восстановить образ.

– Это… вижу, но уже не понимаю. Точнее, понимаю, но очень глубинной какой-то точкой сознания. А когда пытаюсь вытащить это понимание на поверхность, то… В общем, чтобы это объяснить, мне придется приводить много примеров. Как-нибудь потом, если вспомню.

– А в двух словах? – Глаза Александра горели как два угля.

– В двух словах: прошлое, настоящее и будущее – одновременны и бесконечны.

– Спасибо! – обреченно вздохнул Александр. – Все стало гораздо понятнее.

Оксана засмеялась: