Цветок папоротника

Через месяц, к весне уже, поняла к чему сон был – почувствовала, беременна. Обрадовалась, и испугалась одновременно – что Гриша скажет? Вдруг как не рад будет? В город, в консультацию съездила – всё подтвердилось. Обратно как на крыльях летела. Еле мужа дождалась с работы, ходила из угла в угол, думала, как лучше сказать. Гриша пришёл рано, как чувствовал. Сам заметил перемену в жене, спросил:

– Что с тобой? Какая-то ты сегодня…

– Какая?

– Сам не пойму, необычная…

– Я, Гриша, в больнице была…

– В больнице? Заболела, что ли?

– Нет, здорова.

– А что тогда в больнице делала? Загадками говоришь.

Ульяна засмеялась.

– Эх, и глупый же ты у меня! Не догадываешься?

– Нет. Скажи, не дразнись. Итак устал, как чёрт…

– Я была в женской консультации… – Ульяна слегка покраснела, и добавила после паузы. – Ребёночек у нас будет…

– Ребёночек? Господи, как снег на голову! Вот не ожидал…

– Что ж ты не ожидал? Вроде муж и жена мы с тобой, что ж странного?

– Прости, растерялся… это от радости. – Гриша обнял Ульяну и прижал к себе. – Ребёнок, это хорошо.

– Ты правда рад? – Ульяна смотрела на мужа огромными доверчивыми глазами. – Правда?

– Ну, конечно, правда, дурёха… А как же иначе? Как по-другому-то? Разве бывает по-другому? – Гриша гладил Ульяну по мягким волосам, а она беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо.

Про беременность Ульяна решила пока никому не говорить, даже Светке. Мало ли что? Сглазят ещё… Даже от матери скрыла, решила позже сказать. Всё равно увидят, разве такое скроешь? Но ей-то, слава Богу, стесняться нечего, она замужем, не в подоле принесла, не то, что Светка.

Новое состояние Ульяну будоражило и волновало. Она с трепетом прислушивалась к себе, пытаясь уловить, что несёт для неё новая, только что зародившаяся жизнь, но пока ровным счётом ничего не улавливала. Очень мальчика хотела, чтобы на Гришу был похож. Уж она бы его любила! Заботилась… И Гриша бы оттаял, потянулся душой к сыну. А потом она ещё одного родит… И заживут! Ох, как они заживут!

Но пока в их жизни ничего не изменилось. Оба работали, вечерами ужинали и смотрели телевизор. Гриша стал ласковей, заботливее, часто спрашивал, как она себя чувствует, и Ульяна наконец-то смогла вздохнуть с облегчением: трудности позади.

Как-то под вечер, весной уже, отпросилась с работы, неважно себя почувствовала, решила в магазин прежде зайти, конфет купить. Мать говорила, хорошие конфеты завезли, шоколадные. А конфеты Ульяна любила. И остро вдруг так захотела. Возле магазина машину леспромхозовскую приметила. Приоткрыла дверь в магазинчик, да кошелёк уронила, присела поднять, и вдруг сквозь приоткрытую дверь голоса услышала. Сначала хотела войти, но почему-то замешкалась, продавщица Верка с кем-то беседовала. Голос мужской, басовитый. Воркуют, как голуби, оттого Ульяне неловко стало. Уйти хотела, но услышала то, что заставило её напряжённо вслушаться.

– Вась, а Гришка-то где? Чтой-то он с вами не приехал? По пути вроде… Что в автобусах-то трястись?

– Да некогда ему…

– Заработался, что ли? Посмотрите, какой работящий… – Верка хихикнула. – Прямо любо-дорого посмотреть, не то, что некоторые. Каждую копейку в дом.

– А некоторые, это кто?

– Да хоть и ты… Что это ты в рабочее время болтаешься? Лишь бы с работы слинять…

– Много ты понимаешь, ты что, начальство что ли?

– Да я так, работает, говорю, парень, себя не жалеет.

Теперь засмеялся невидимый Васька.

– Не жалеет, только не там, где ты думаешь…

– Вот как? И где же это? Страсть, как любопытно…

– Не твоё дело, много будешь знать, скоро состаришься…

– Ну, скажи, а я тебе бутылочку достану… Со вчерашнего вечера берегу. Не скажешь – не дам.

– Ох, и вредная же ты баба!

– Сам начал, себя и вини. Я тебя за язык не тянула.

– Да разнесёшь же по всей деревне, как помело!

– Да что ты, Вась, я никому!

– Да чёрт с тобой, у нас всё это знают. Любовница у него, учётчица наша – Маринка. С ней и забавляется.

– Что, прям на работе?

– Нет, у неё дома! На работе, где же ещё.

– Вот тебе и Гришка! Силён мужик! – Верка удивлённо присвистнула.

Вася засопел.

– Только, смотри у меня, никому! Узнаю, убью. Ну, давай твою бутылочку…

Ульяна, боясь что её могут увидеть, отшатнулась от двери. Сердце стучало, как бешеное, каждым ударом отдаваясь в голове. Ульяна пошла домой, не оглядываясь. Любовница. У её мужа любовница. Они и женаты-то всего ничего, а он уже завёл любовницу. Вспомнила его слова – постылая… Вот оно, значит, что… Господи, как же больно…