Цветок под куполом. Побег

– Да. Он болен, но это не заразно и сейчас я его вылечу, просто раньше не хватало сил, – Говоря это, я сняла рюкзак и начала раздевать Петера, снимая с него сначала кафтанчик, а потом нательную рубашку. Опустившись на колени перед сыном, положила ему на грудь руки и стала аккуратно и нежно освобождать его легкие от слизи и гноя. Закончив, я принялась за восстановление. Медленно и постепенно я восстанавливала поврежденные легкие, поднимаясь все выше и выше. Покончив с восстановлением, я обновила кровоток и омыла легкие Петера вплоть до мельчайших сосудов. Сняв с Петера лечебный сон, я с облегчением и радостью услышала его чистое дыхание. Неужели я справилась. У меня получилось. Я стала медленно опускаться на пол шатра, не до конца веря в свое счастье.

– Тебе надо поесть и отдохнуть. Давай я возьму твоего сына. Не бойся, я не причиню ему вреда. Его тоже было бы неплохо покормить. У нас есть молоко, и похлебка, – надо мной склонилась старая орчиха и забрала просыпающегося Петера.

Сын открыл глазки и к моему удивлению совсем не испугался, а с интересом стал разглядывать неизвестную обстановку.

– Сколько ему уже? Маленький он у тебя какой-то. Почему ты не отказалась от него? Вряд ли он будет хорошим воином, – спросила одна из молоденьких девушек.

– А по-твоему так просто отказаться от своего ребенка? Петер мой сын от воина, которого я знала и любила всю жизнь.

– От слабых нужно избавляется. Выживать достойны сильнейшие. Где его отец и почему он не помог тебе принять это решение?

– Его казнили, он даже не успел узнать, что я беременна. Я люблю своего сына, буду защищать его до конца своих сил и никогда не откажусь.

– Ты вдвойне глупа. Ты родила ребенка от отца, который даже не смог признать его и в итоге осталась одна с такой обузой. Сразу после родов нужно было избавиться от него, пока не проснулся материнский инстинкт.

– Нужно жить дальше и смотреть в будущее. А не тащить из прошлого все подряд, – поддержала ее вторая девушка.

– Разве без прошлого есть будущее? И разве чтобы что-то построить, нужно обязательно все сломать?

– Ну, ты совсем глупая, кто же ставит шатер, не расчистив перед этим площадку? – расхохотались они.

Я тоже улыбнулась в ответ, во всю орудуя ложкой, поедая ароматную похлебку из котелка. Я понимала, что этот разговор бессмысленная трата времени. Они другие, по-другому мыслят и чувствуют. И возможно, что в словах этих орчанок была своя правда. Просто она была другая, не моя.

Петер сидел на ручках у старой орчанки, и с аппетитом поглощал похлебку, запивая ее молоком от красных степных коров. Эти коровы были для орков всем. Они давали им молоко и мясо, из их шкур делались шатры и одежда, быки тянули повозки, когда племя переезжало. Из рогов делали посуду, а из костей амулеты.

Я смотрела на сына, радостно размахивающего ручками и понимала, что давно не была так счастлива, просто от того, что сыта до отвала, мне тепло и даже спокойно. Меня от интенсивного лечения и вкусной еды неумолимо потянуло в сон, и я сама не заметила, как заснула.

Проснулась я от ощущения, что по мне активно ползает Петер, дергая меня за волосы и пытается зачем-то открыть мне рот. Когда я пошла ему на встречу, мне на язык тут же попала какая-то липкая, сладкая патока и Петер четко мне сказал.

– Мама, есть, – одновременно ладошкой закрывая мне рот.

– Не волнуйся. Это мед диких степных злотокусов. Он вкусный. Тебе нужны силы и вес не мешало бы прибавить, а то худа как жердина для шатра. Так что ешь, – Послышалось ворчание старой орчихи.

– Я долго спала? Спасибо, что присмотрели за Петером, – Я потянулась, и встала, взяв улыбающегося сына на руки.

– За ним моя внучка приглядела, они играли тут. А спала, нет, недолго. Светило еще на середине пути. За тобой еще не приходили, – говоря это, орчиха помешивала в котле новую похлебку.

В шатре кроме нас с Петером была только она с внучкой. Остальных женщин видно не было.

– Мне бы помыться, если можно? И Петера я бы тоже искупала.

– Иди с Медой, она покажет. Там заводь около стойбища, там можешь искупаться и постираться если что.

– Спасибо. Но стирка не нужна. Я использую заклинание на одежде, а вот искупаться будет не лишним.

– Иди, иди. Ты не бойся. До заката наши мужчины там не появятся. Это не принято. До заката там женщины стирают, моются сами и моют утварь, так что ни один не сунется.