Цветок предательства

– Ну вот, я вижу блеск в твоих глазах! Аренда? Что ж, давай завтра пойдем, посмотрим…

– Нет, это ты пойдешь и посмотришь. Ты все равно лучше меня во всем этом разбираешься. А я займусь твоим Максом. Согласна?

Я улыбнулась. Нежнейшая нервная ткань, из которой была соткана Лиза, то воспалялась, то успокаивалась. Бедная девочка. Как же мне было ее жаль.

– Да, конечно, я согласна. Но как я найду этот павильон? Это объявление?

– Я сорвала объявление, у меня есть номер телефона хозяина. Позвонишь и все узнаешь.

Мы поговорили еще немного, наметили план действий на завтрашний день и легли спать. Мое свидание, обещавшее быть романтичным, закончилось такой вот деловой нотой, заключением договора между Лизой и Максом и даже денежным переводом! Все складывалось волшебным образом и выглядело просто фантастически! Но я знала, чувствовала, что за этим везеньем непременно последует что-то такое, что сильно огорчит меня или Лизу. Так уж устроена жизнь, и редко когда случается, что полоса счастья и радости не обрывается на самом пике.

Уже засыпая, я вдруг подумала о том, что мой гость, проведя в моей квартире почти целый вечер, так и не спросил о корзине с ландышами. Догадался ли он, что я ее продала? И если догадался, то простил ли меня, что я нарушила свое слово и поступила таким некрасивым образом с его подарком?

8. Лиза

В одиннадцать я уже бодро шагала по заледеневшей Делегатской улице к дому, где был зарегистрирован (согласно его данным в банке) Шитов Максим Иванович. Он же Макс. Сведений о его фактическом адресе у меня по понятным причинам быть не могло. Мы с Леной знали с его слов, что он обитает тоже где-то в этом районе, поблизости от станции метро «Цветной бульвар». Снимает квартиру. Однако кто же проживает в той квартире, где он зарегистрирован? Вряд ли он зарегистрирован в съемной квартире.

Что ж, решила я, постараюсь хотя бы с помощью соседей разузнать что-нибудь об этом Шитове. Кто такой, чем занимается и все такое. Соседи, как правило, знают многое.

Я, проигнорировав лифт, поднималась в поисках квартиры под номером четыре, уверенная, что это второй-третий этаж, и была удивлена, когда эта квартира оказалась лишь на четвертом этаже! Оно и понятно, жильцы этого дома скупали соседние квартиры, расширяя таким образом собственные владения.

Находясь между третьим и четвертым этажами, я услышала звуки, похожие на всхлипы. Остановилась, прислушалась. Плакала женщина. Где-то наверху. На мне были кроссовки, что давало мне возможность двигаться бесшумно. Я осторожно поднялась еще на несколько ступеней и увидела ноги, длинные худые ноги, поперек лестничной площадки. Кто-то лежал на холодном бетонном, выложенном веселой желтой плиткой полу и не двигался. Плач доносился откуда-то из глубины пространства, откуда, я не могла точно определить. Что-то подсказывало мне, что надо бежать. Сломя голову. Просто улетать птицей оттуда. Но любопытство, как это обычно бывает, не позволило действовать рассудочно. К тому же, подумала я, может, с кем-то случилось несчастье и требуется помощь. Вот такие мысли закружились в моей голове, когда я сделала еще один шаг вперед. Прижавшись к перилам, я, как мне тогда показалось, все еще оставалась невидимой для плачущей где-то совсем рядом женщины.

– Третий… – донеслось до меня, и снова послышалось всхлипывание и даже подвывание.

Я подняла голову, подтянулась и заглянула наверх. Картина, которую я увидела, потрясла меня.

Прислонившись спиной к стене, рядом с полураскрытой дверью с табличкой «5» сидела молодая женщина, полуголая, в распахнутом темно-вишневом шелковом халате. Черное кружевное белье мало что прикрывало. Растрепанные волосы, розовое мокрое лицо, странный взгляд – все это указывало на то, что женщина не в себе. Да и неудивительно, если головой к ней и ногами к лифту лежало тело молодого человека в расстегнутой зимней курточке и джинсах. Белый свитер в левой части груди был красным от крови.

Он был убит. Сомневаться в этом не приходилось. Чья-то жестокая рука лишила жизни этого молодого парня. И я не понимала, почему мои ноги словно парализовало, я не могла пошевелиться, будто вошла в ступор.

Какими были первые мои мысли? Предположения, конечно. Первое – это сделала девушка в вишневом халате. Второе – его убил кто-то другой. Третье – он был застрелен. Четвертое – он был зарезан, заколот, о чем свидетельствовала рана на груди.

Но одно я знала наверняка – он был точно мертв. Иначе девушка бы действовала, вызвала бы «Скорую», полицию.

Возможно, она так и сделала и с минуты на минуту здесь могли появиться врачи и полицейские. Вроде бы мне ничего не грозило. Подумаешь, проходила мимо. Но, с другой стороны, если бы меня спросили, к кому я приходила сюда, в этот подъезд, то что бы я ответила? Что пришла сюда по адресу, собрать по соседям информацию о Максиме Шитове? А кем является для меня Максим Шитов? Да никем.