Цветок предательства

…Глубоко за полночь, когда голова Лены лежала на моем плече, а сам я, счастливый, влюбленный, вдруг с горечью осознав, что потерял брата, решил рассказать всю странную правду об Аркадии и Веронике.

– Разве ты еще не все рассказал?

Лена приподнялась и склонилась надо мной, ее мягкие теплые волосы упали мне на грудь.

– Только, пожалуйста, если у тебя с Вероникой был роман, лучше молчи…

– У меня не было никакого романа.

Я сказал чистую правду. Зачем рассказывать о том, какой болезненной любовью ко мне была одержима Вероника. Уж не знаю, что она хотела от меня, но мне всегда казалось, что она испытывает ко мне чувство, сродни чувству собственницы, и что она так всегда распалялась, находясь рядом со мной, исключительно из-за того, что я был к ней равнодушен. Ответь я ей взаимностью, и она потеряла бы ко мне всяческий интерес.

Не знаю, не будь она женой моего брата и встреть я ее при других обстоятельствах, может, я и испытал бы к ней вполне определенное мужское чувство. Но я всегда воспринимал Веронику как родственницу, а потому у меня никогда не возникало желания, в какие-то моменты мне даже хотелось ударить ее, привести в чувство. Я же видел, что она делает с моим братом, как обманывает его, как дразнит, как провоцирует…

– Я очень хорошо помню тот день… Была зима, холодно, гололед. Мы с Аркадием жили тогда еще на одной площадке, ты знаешь, где это… на Делегатской… Я заглянул к нему за эскизами новых орнаментов, которые он придумал для одного своего хорошего знакомого архитектора… Речь шла о большом заказе, строился дом в Подмосковье, и хозяин хотел деревянные панели для своего кабинета и много чего еще по нашей с Аркашей части… Аркадий, надо сказать, вообще был инициатором нашего бизнеса. Он художник, понимаешь? Мы начинали с шахмат, делали на заказ, подарочный вариант… Шахматы необыкновенные, когда-нибудь я тебе покажу альбом, там такая резьба! Сказка!

Потом на нас вышел один человек, у него галерея в Праге, он стал заказывать у нас шахматы, поступил заказ на коллекцию деревянных солдатиков… После – карточный столик для одного знакомого, и так пошло-поехало… Мы взяли кредит, закупили необходимое оборудование… Находили по всей России мастеров по резьбе, помогали им с жильем… Не думаю, что тебе это интересно… Просто я хотел рассказать тебе, что у нас все получилось! Мы стали зарабатывать хорошие деньги. И вот как раз в этот момент, когда мы с Аркашей встали на ноги, в его жизни и появилась Вероника. Аркаша влюбился в нее без памяти, завалил подарками и в конечном счете сделал ей предложение. Лена? Ты еще не спишь?

Лена пошевелилась, еще плотнее прижалась ко мне, и я почувствовал на своей шее ее теплое дыханье.

– Я слушаю тебя, и мне очень интересно… – сказала она чуть слышно. – Аркадий сделал ей предложение.

– Ты не представляешь себе, как я отговаривал его от этого брака. Я пытался объяснить ему, что Вероника – это не та женщина, с которой можно связать свою жизнь. Что она вообще не создана для семьи. Да, безусловно, она была тогда очень красива, и когда Аркадий бывал с ней где-то, у друзей ли, в ресторанах, все мужики сворачивали шеи, глядя на нее. И я видел, как мой брат горд, что рядом с ним такая красавица и что только он ею обладает… Слепец! Он не видел ее долгих холодных взглядов, которыми она окатывала его… Не чувствовал ее презрения, совершенно необоснованного, которое она к нему испытывала. Но, надо отдать ему должное, он все эти месяцы после свадьбы не прекращал работать, и ему нравилось то, что он делает. Думаю, он был тогда счастлив по-настоящему. Он любил Веронику и любил свою работу. Он просто летал тогда… И светился от счастья.

– Постой… О каком презрении идет речь? За что Вероника его презирала?

– За то, что он ничего не знал о том образе жизни, который она вела за его спиной. О многочисленных мужчинах, с которыми она встречалась.

– А ты знал?

– Знал.

– А почему же не сказал ему?

– Я говорил. Я всегда был с ним честен. Я даже нанял частного детектива, чтобы тот проследил за Вероникой, чтобы доказать, что она ему не верна, и результатом его работы явилась целая папка с фотографиями Вероники, где она была замечена с другими мужчинами.

– И что? Почему же он не развелся с ней?

– Понимаешь, когда человек не хочет чего-то видеть и воспринимать, то он это и не видит. Он ужасно злился на меня за то, что я поручил следить за его женой, и в какой-то момент мы с ним крепко поссорились. Он сказал, что ненавидит меня… И тогда я понял. Его нужно просто оставить в покое. Оставить в том мире, который он сам для себя придумал. Ведь важным для него было то, что Вероника все-таки остается его женой, что она с ним, понимаешь? Что она как бы его собственность… Словом, все это очень сложно.

– Да ничего не сложно… просто он любил ее, вот и все. Прощал ей все… Любовь это вообще своего рода болезнь, ты не находишь?

Я подумал тогда, что это же определение можно было смело отнести и к моему скоропалительному и полыхающему чувству к Лене.