Цветок Прерий

Эймос был занят серьезным разговором с судьей Пинки. Маккензи слышала, как он упоминал ее имя вместе с именем Кроссби, и заподозрила, что доктор хотел, чтобы инцидент, произошедший в горах, не остался без внимания, когда против Кроссби будут выдвигаться обвинения. Но сейчас это не волновало Маккензи. В ее глазах отражалось лицо Кэла, ее рука вздрагивала от его прикосновений. Кэл обнял Маккензи.

– Как это случилось? – спросил он. – Еще утром я проснулся в тюремной камере, и стук молотков не давал забыть о том, что скоро меня повесят. А через несколько часов я стал свободным человеком и обнимаю одну прекрасную женщину, а другая обнимает мои колени. Вот и не верь в чудеса!

– Я верю в тебя, – прошептала Маккензи.

– Никто не будет возражать, если я поцелую свою невесту, как ты думаешь?

– Я бы не стала, – она улыбнулась. – Ничего больше не имеет значения, правда?

Кэл так нежно и страстно поцеловал ее, что Маккензи пожалела, что они не одни.

– Я люблю тебя, – прошептала она. – Я верю в тебя.

И в чудеса.