Цветок репейника

Губы трескались и дышать промозглым воздухом было тяжело.

Тиана стояла на носу лодки, мучительно вглядываясь в белесую дымку, пытаясь разогнать сумрак алым светочем, что держала в одеревеневших руках. Ярким и зловещим огнем металлического сердца, зажженного силой ее, Тианы, собственной крови.

Мир умер и над ним нависла ночь, свинцовая, бесконечная, неподъемной тяжести. Небо клонилось все ниже, всматриваясь в лицо своей последней жертвы огромными серебряными глазами…

– АИИИИИИИИИИИИИИИИИииииииииииии! – забилась, закричала Тиана, сбрасывая несвойственное ей оцепенение.

Выдернула из вен лапки-крючки ржавой механической гадины, кровопийцы треклятой. Рванула из-за пояса верную рукоять стейвера, раскрутила над головой, целясь ремнем с захватом прямо в луноподобный зрачок.

Попала.

Серебряное око разбилось, будто стеклянное. Брызнуло во все стороны осколками. Тиана воздела руки в отчаянном жесте: успеть, дотянуться, выцарапать нутро этой лживой гадине! И замерла в удивлении глядя на багровые кровавые полосы, толстой сетью окутывающие ее руки.

«Как же так?» – успела подумать, оседая на просмоленное дно.

А кровь все лилась и лилась из ее разорванных вен, липкой паутиной опутывая льды и воду, темную бездну внутри моря и внутри Тианиной души…

Она сама лед, кровь и ржавчина. Ей никогда не оттаять и не согреться.

– Тшшшшш, – бархатный невозможный голос ворвался в промозглый мрак, только поздно, слишком поздно, – тише, что ж ты так бьешься, будто я тебя уже режу?

Тиана безнадежно рванулась еще раз, но была сбита с ног ударом горячей, почти раскаленной ладони. Одежда ее вспыхнула мгновенно, рассыпалась на пепел и искры, а затем затлела, обугливаясь, кожа, вдруг ставшая похожей на тончайший бумажный лист. Тиана горела, и это было больно и прекрасно в то же время. Особенно, когда она распахнула пламенные крылья и…

…открыла глаза.

Реймар нависал над ней, тяжело опираясь на здоровую руку.

– Очнулась? – спросил встревожено.

Тиана проморгалась, потрясла головой и поняла, что таки да. Все это был всего лишь глупый сон, совершенно никак не отразившийся на самочувствии. Ничего не болело, ничего не отвалилось, даже руки не дрожали.

– Я кричала?

Голос тоже не подводил. Обошлось.

– Хрипела скорее.

Реймар рухнул обратно на подушки.

– А ты неисправимая лгунья, – заявил лукаво. – Заверила, что не ворочаешься и вся такая плюшевая, заманила, заползла в постель змеюкой, а сама шипишь и, наверное, кусаешься.

Тиана возмущенно уставилась на нахала.

– Это моя постель, – произнесла с нажимом. – И я тебя в нее не звала.

– Но и не сопротивлялась, – резонно заметил проклятый маг и без предупреждения поцеловал Тиану в полуоткрытый для возражений рот.

Комната поплыла и закачалась, готовая пойти рябью и растаять в любое мгновение. Кажется, вот только что было смертельно холодно? Нет, не могло такого происходить. Ведь Реймарэ полыхал чистым пламенем, золотым и яростным, шумным трескучим костром, обжигающим и согревающим. Опасным, но вместе с тем таким необходимым. Это он ее сжег во сне, как она сразу не догадалась?

Маг не касался ее руками, только целовал. Долго, мучительно долго, напористо и жадно, не давая ускользнуть, чтобы отдышаться.

Пульс бешено бился в висках и под губами, и под пальцами Тианы, ласкавшими выступающие ключицы…

– Ройм, подожди, – она нашла в себе силы отпрянуть. – Что… что ты делаешь? Зачем?

Это вот эти глаза недавно казались ей безмятежными, как море в штиль? Шторм в них клубился, древний, страшный, то и дело рассекаемый молниями.

– Ты же тоже этого хочешь, – прошептал хрипло, все-таки протягивая к Тиане руку, накручивая на кулак толстую косу, расплетая шелковистые пряди.

Тиана прижалась к стене и замерла, прислушиваясь к собственным желаниям.

– Хочу. Да, наверное, – сказала задумчиво. – Но не так.

– Почему?

Ну, вот что ему было ответить? Что любовник из него в таком-то состоянии выйдет весьма посредственный, если не сказать хуже? Что Тиана так давно не позволяла себе ну, ничего такого, что уже и забыла, как это делается? Так что и от нее чудес страсти ожидать не приходилось? Или же правду: что нет ничего хуже, чем сжимать в объятиях одну женщину, представляя на ее месте совсем другую?

– Ты обещал не распускать руки, – сказала Тиана наконец. – А я терпеть не могу, когда люди, которым я доверяю, не держат обещаний.

Маг окинул ее долгим изучающим взглядом. Может, мысли читал, может, просто пытался выровнять сбившееся совсем дыхание.

– Ты совершенно ненормальная, – сказал, наконец. – Иногда я тебя не понимаю.

– Иногда? – искренне рассмеялась Тиана.

– Очень часто, – ухмыльнулся Реймарэ. – И что теперь делать будем? Спать дальше?

Тиана пожала плечами.

– Можем и вставать. Что-нибудь выпить, поискать Эмери и отправить вас домой.

– Тебе так не терпится от меня избавиться?

Вот чего в этом голосе было больше? Обиды? Или насмешки?

– Вы заберете с собой свою ржавую дрянь, – честно призналась Тиана.