Цветок с пятью лепестками

Стихии закрутили вокруг девушки с перстнем необыкновенный хоровод. Черный прятался среди них, не показывая своей силы и в то же время разгоняя другие цвета, наполняя энергией. Купол вокруг кольца сжимался, уменьшался в размере, и Кира совсем не хотела, чтобы он сжался совсем. Происходящее вызывало у нее внутренний протест. А внутри купола Антонина пыталась призвать свой цвет, но синие снежинки бессильно разлетались в стороны и не хотели собраться в нечто, способное дать отпор окружающему их вихрю.

– Мама, мама!

Крик, раздавшийся над залом, казалось, заглушил звуки ревущего рэйва. Еще одна темноволосая женщина бежала по проходу между столиками, путаясь в длинном вечернем платье. И у нее на пальце тоже был перстень с черным камнем.

Разноцветный вихрь, казалось, задрожал, не зная, обратиться ли ему против новой соперницы. Постоянно подпитываемый черной энергией, он не ослабевал, но словно расплывался, растягивался в стороны.

В глазах приближавшейся женщины читалось отчаяние. И вместе с ней Кира чувствовала приближение бури, ветра, урагана, готового снести все вокруг. Мать стремилась на зов своего ребенка, находившегося в опасности!

За окном раздались хлопки и взрывы. Начался салют, с восторгом принятый людьми на веранде.

Кира не знала, что делать. Вокруг было множество людей, не подозревающих о разгоравшихся страстях. Толпа спешила на веранду порадоваться зрелищу. И в то же время девушка понимала, что женщина обрушится на нее всеми силами без малейшего раздумья.

Еще шаг и … между ними поднялась стена огня. Пламя охватил столик и шторы у выхода. В зале раздались крики ужаса.

Кира чувствовала, что незнакомка пытается справиться с огнем, но ее усилия приводили только к тому, что языки пламени начали метаться по залу. Кто-то из мужчин попытался использовать огнетушители, люди, толкая друг друга, пробивались к аварийному выходу.

Чуть в стороне спокойно стояла Уршула. Пламя избегало ее. Лицо хозяйки огня напоминало застывшую маску. Но в глазах царило торжество. За спиной девушки мелькнуло мужское лицо с застывшей гримасой удивления и возмущения. Губы шептали что-то неведомое.

Кире вдруг почудился в шуме огня голос, который словно произносил непонятные слова. Огонь не был ее стихией. Так ей сказали. В ней нет силы, способной разжечь его. Она не сможет управлять им, и потому он ей не нужен.. Не нужен совсем… Неведомый голос затих, пламя начало гаснуть.

Женщина, наконец, сумела проникнуть в холл. Камень на ее руке погас, она больше не смотрела в сторону Киры. Подбежав, крепко обняла дочь и попыталась успокоить ее, полушепотом произнося слова на неизвестном языке.

– Нафасами! Эшгами!³

Мужчина, больше не обращая внимания на Киру, бросился к еще оставшимся в зале очагам огня. Милан, поколебавшись всего секунду, последовал за ним.

За окном послышался вой пожарных сирен. Кира смотрела на Уршулу, которая приближалась, аккуратно переступая через тлеющие куски ткани и разбросанную мебель. Она старательно придерживала платье, оберегая его от полос сажи и разбитой посуды. Под каблучками похрустывали осколки стекла. “Вот такое ты лекарство”. За девушкой буквально в двух шагах следовал мужчина, с которым полька танцевала весь вечер.

“Потом надо будет узнать, как его зовут”. Она пошла к выходу. В зал, как средневековые рыцари с оружием наперевес, ворвались пожарные. Но тушить им уже было нечего. Огонь умер, отказался бороться, оставил почти целыми свои любимые лакомства и исчез.

– Постой!

Кира обернулась. К ней обращалась мать Антонины. Девушка замерла, не зная, чего ожидать. Продолжения ужасных событий ей совсем не хотелось. К удивлению, приблизившись, женщина почтительно склонила голову.

– Что бы ты ни делала, весть о тебе скоро достигнет Храма. Придет время, и цветок с пятью лепестками раскроет свой бутон! Прими свою судьбу!

Антонина, спрятавшая свое лицо на плече у матери, начала рыдать. Кира отвернулась. Это было невыносимо. Почему она доводит всех до слез? Маги, колдуньи…

Свет в зале мигнул и погас. Милан подхватил ее под руку, и они вместе сбежали по ступеням вниз, к паркингу. Уршула уже ожидала их у машины.

– Мы подвезем Маттео в город? Боюсь, что такси сюда не скоро доедет.

Кира еще раз посмотрела на парня. Нет, скорее, мужчину. Лет, может, тридцати пяти.

– Вы итальянец, Маттео?

Он ответил с легким приятным акцентом.

– О да. Маттео Болони, очень приятно познакомиться.

Глава 3. Эстер и Бахман

Огромный зал был полон. Люди стояли вдоль стен и небольшими группами в центре, избегая, впрочем, жертвенного круга. Мужчины и женщины. Свет пробивался сквозь огромное отверстие в куполе, самые темные места освещались множеством светильников. Всем должно было быть видно все, и каждый должен был видеть каждого. Легкий шум голосов создавал атмосферу ожидания.