Цветок счастья

Джанетта вытянула ноги к костру. Бена она уже обтерла попоной, и теперь он пасся рядышком с пони Закари. Темнота была не такой гнетущей, как в прошлую ночь, и хотя луны не было, небо усыпали сверкающие звезды. Пахло шалфеем и вербеной, слышался убаюкивающий шум реки.

Ее дремоту нарушил голос Закари:

– Вы, наверное, хотите искупаться и переодеться. Ярдах в пятнадцати отсюда, недалеко от того места, где пасутся пони, много удобных спусков к реке. В случае чего кричите.

Джанетта почувствовала благодарность к Закари за то, как он тактично предложил решить проблему, которая все больше и больше не давала ей покоя.

– Благодарю вас. – Девушка поднялась с шезлонга, чувствуя, что у нее чешется все тело от одежды, которую она не снимала после отъезда из консульства.

– Мыло в правом кармане моей седельной сумки, – добавил Закари. – Насчет китайцев не волнуйтесь, они не нарушат вашего одиночества.

«И он тоже не нарушит», – подумала Джанетта. В этом она была совершенно уверена. Закари сказал, что он не благородный человек, но это неправда. У нее не было никаких сомнений в том, что он чужд условностей, и в обществе на него частенько поглядывают с неодобрением, однако он знает гораздо лучше Чарльза, что такое честь и благородство.

Джанетта нашла мыло, взяла из своего саквояжа полотенце и чистое белье. Теперь уже было не нужно носить ради безопасности китайскую одежду, поэтому она сняла куртку и вместе с круглой шапочкой сунула на дно саквояжа. А вот брюки, к сожалению, пришлось оставить, потому что без них она не могла ехать верхом на Бене. Если только не раздобудет где-нибудь дамское седло. Однако их следовало постирать. И хотя ночь была теплой, Джанетта не знала, высохнут ли они к утру. Приходилось идти на риск. Достав из саквояжа блузку и юбку, девушка отправилась в указанном Закари направлении. Через несколько минут она уже с удовольствием купалась обнаженной в прохладных водах Цзялин.

Джанетта чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она поклялась себе, что никогда больше не будет торчать в гостиных, занимаясь бессмысленным вышиванием и рисованием, чтобы только убить долгие скучные часы. Она станет ботаником, натуралистом, путешественницей. Первой европейской женщиной, которая увидит растущий среди дикой природы голубой луноцвет.

Возвратясь в яркий круг света от костра одетой в блузку и юбку, с распущенными волосами, Джанетта застала Закари Картрайта врасплох. На его лице появилось такое же изумление, как у китайцев на постоялом дворе. Он смотрел на нее с таким видом, словно не мог поверить своим глазам. Затем изумление сменилось привычной угрюмостью и озабоченностью.

– Хорошо, что Чарльз догадался отдать вам свой спальный мешок, – отрывисто произнес Закари. – Я расстелил его рядом с костром. А сам буду спать поближе к пони. Они предупредят, если пожалуют какие-нибудь четвероногие ночные гости.

– У меня есть револьвер, – похвасталась Джанетта.

Брови Закари взлетели чуть ли не к волосам.

– В самом деле?

Джанетта едва не расхохоталась. Забавно было видеть удивленного и ошарашенного Закари Картрайта.

– Спокойной ночи, – сказала она, внезапно осознав, что уже много лет не была такой беззаботной и счастливой. Пожалуй, с того времени, когда жила вместе с родителями на берегу озера Гарда.

– Спокойной ночи, – угрюмо ответил Закари и ушел.

Джанетта заметила, что его широкие плечи явно поникли.

Утром Джанетта проснулась с первыми лучами солнца. Закари Картрайта нигде не было видно. Выбравшись из спального мешка, она с удовольствием потянулась. Далеко на севере виднелись рыжевато-коричневые горы. Наверное, это был тот самый горный хребет, который им предстояло пересечь, прежде чем попасть в Ганьсу. К тому времени, когда они достигнут его, ей понадобится гораздо более теплая одежда, чем та, которую она взяла с собой. Возможно, в следующем городе она сумеет купить теплую стеганую китайскую куртку.

Расчесав волосы, Джанетта подошла к кусту, на котором развесила свои брюки. Они оказались еще довольно влажными.

– Какие-то затруднения? – раздался позади знакомый голос Закари Картрайта.

Девушка быстро обернулась.

– Да. Вчера вечером постирала брюки, а они не высохли.

Закари нахмурился.

– А разве в юбке вы не можете ехать верхом?

– В мужском седле нет.

Закари еще больше нахмурился. Сейчас он выглядел таким же суровым, как в тот вечер, когда она нагнала экспедицию. И наверное, ей просто показалось, что вчера вечером легкая улыбка тронула его губы.

– Тогда придется надеть мои, – сказал он так, словно это решение было наиболее очевидным.

Девушка удивленно уставилась на него.

– Простите? Я, наверное, ослышалась.

– Вам придется надеть мои брюки, – повторил Закари, даже не пытаясь скрыть раздражения. – Я попрошу Дэн Тана найти в сумке мои брюки и принести вам.

Джанетта впервые услышала, как кого-то из китайцев назвали по имени, и постаралась запомнить это имя, прежде чем вежливо, но твердо возразить:

– Не думаю, что это разумное решение, мистер Картрайт.

– А другого нет, – отрезал Закари. – Завтрак нас уже ждет, и через полчаса я намерен отправиться в путь.