Цветок у трона

Калитка скрипнула несмазанными петлями и открылась. Я села на крыльцо и, опустив голову на сцепленные руки, невидящим взглядом уставилась вдаль. Всю жизнь я мечтала отрастить крылья, чтобы улететь через эту калитку навстречу первым лучам солнца. Но кому-то суждено жить в небе, а кому-то в болоте. День за днем эта трясина засасывала меня все глубже и глубже. Глухая, забытая даже Богинями деревушка с примитивными, глупыми людьми, стоящими на пороге мракобесия. Разве здесь мне место? Как несправедливо Богини выбрали мне судьбу. Выйти замуж за работящего парня, нарожать ему детей, а потом досиживать свои последние рассветы у этой калитки. Нет, не верю! Я буду ждать. Оно произойдет, это нечто чудесное, нечто особенное. Я видела это в своих снах, это не могли быть просто глупые грезы. Я дождусь своего чуда, и войдет оно ко мне в гости через эту старую калитку…

Буря разыгралась не на шутку, ветер свирепо бил по окнам и выл, как голодный пес. Я сидела, закутавшись в старую мамину шубу, и перелистовала страницы какой-то скучной книги. Мех постоянно щекотал мне нос, и я расчихалась не на шутку. Сквозь завывание ветра было трудно что-то расслышать, но я была уверена, что в дверь кто-то постучал. Сердце подпрыгнуло от странного предчувствия. Кого это нелегкая принесла в такую непогоду? Скинув на печь шубу, чтобы она не растеряла тепло, я пошла отодвигать засов. Руки почему-то дрожали, и только спустя минуту удалось открыть дверь. В комнату ворвался ветер и взметнул пожелтевшие страницы книги, которую я оставила на столе. Этот шелест бумаги еще долго звучал у меня в ушах, когда незнакомец расстегивал плащ. Страница за страницей, так же в эти секунды перелистывалась моя жизнь, такая же скучная и пустая как брошенная мною на столе книга. И вот, наконец, началась новая глава. Я бережно взяла протянутый мне плащ и повесила его просушиться, с трудом удержавшись, чтобы не прижаться лицом к внутренней подкладке, которая хранила запах этого долгожданного гостя. Смешно конечно, но я сразу поняла, что это он, с его красивым волевым лицом и прямым взглядом, который не отрывался от меня не на секунду. Родители зашли в комнату поприветствовать гостя, он им почтительно поклонился и попросил приютить, пока не пройдет буран. Голос у него был низкий, глубокий, а говор не простолюдина, а образованного знатного человека. Каждый раз его взгляд возвращался ко мне. На дне этих темных глаз я видела восхищение и нежность. Это было мучительно сладко. Это было нечто чудесное.

Все мои силы уходили на то, чтобы не заплакать. Никогда не думала, что можно так сильно любить. Любить каждый вдох, каждую морщинку человека. Никогда не думала, что от чьей-то улыбки кровь может бежать по жилам быстрее. Никогда не думала, что от чьих-то пустых холодных глаз сердце может остановиться.

— Пожалуйста, не уходи! — с отчаянием в голосе прошептала я, — возьми меня с собой! Мне все равно куда, лишь бы с тобой.

— Я должен уйти один, у меня своя жизнь, у тебя своя. Девочка моя, ты скоро меня забудешь, тебя здесь любят, у тебя еще вся жизнь впереди, прощай, — он закинул сумку на плечо и посмотрел в сторону леса.

Я хотела кинуться за ним, но отец строго настрого запретил меня пересекать границу леса. Вот уже месяц как там появился волк, который утаскивал наших овец. Но мне было все равно, пусть лучше волк разорвет меня, чем я вернусь в тот кошмар, в котором жила раньше.

Он наклонился надо мной и поцеловал мои глаза, так нежно, что я не выдержала. Ресницы намокли, и я упала на колени.

— Ты не любишь меня, зачем тогда было издеваться все это время? Зачем была вся эта комедия? Ты говоришь, что у меня вся жизнь впереди, ха, да что ты знаешь о моей жизни?! Ее больше нет! Ты ее сейчас забираешься с собой, оставив мне лишь ее тень. Уходи! Ну же, проваливай! Только, когда услышишь, как на дне твоей проклятой сумки что-то звенит, не удивляйся. Я ссыпала туда осколки своего разбитого сердца, на память о деревенской дурочке, которая осмелилась полюбить благородного! — больше я ничего не смогла сказать, потому что слова заглушили рыдания.

Так я и сидела на холодной земле, размазывая по щекам слезы. Долго сидела, не поднимая головы, переполненная болью и жалостью к самой себе. Я не слышала его удаляющихся шагов, ведь он всегда умел появляться и исчезать бесшумно. Я вытерла последнюю соленую куплю с лица, когда мужские руки крепко обняли меня и прижали к груди.