Цветок у трона

— Ты сама ответила на свой вопрос. Я тебя чуть не убила. Если бы хотела, ты бы уже давно пошла на воротник или меховую шапку. Я же предлагаю тебе помощь, без меня ты не вернешь сына. В ипостати оборотня ты не сможешь проникнуть в дом, а человеком тебя тем более никто не впустит.

Милла знала, что я права, потому что в ином случаи, она бы уже давно вернула сына. У нее также не было особо веских причин доверять мне. Но другого выбора тоже не было.

— Хорошо, через две ночи, когда родится молодая луна, в час пополуночи я буду ждать тебя на этом же месте. Но не обольщайся, я все еще тебе не доверяю, поэтому спиной поворачиваться не буду.

— Нужна мне твоя спина, — устало ответила я, выгибая свою собственную, которая ныла после ночи на холодной земле, — и постарайся держаться эти две ночи подальше от деревни, чтобы моя легенда выглядела правдоподобна. Будто я тебя ранила, но прикончить не успела, и ты ухромала в лес зализывать раны.

— Ты будешь не так далека от истины, — раздраженно сказала Милла. Было видно, что она немного расслабилась, и ее поза уже не напоминала натянутую тетиву лука, — я из-за тебя сломала клык, пытаясь освободиться от серебряных цепей.

Милла подобрала что-то с земли и протянула мне.

— На, предъявишь это как доказательства своего геройства, а иначе эти тупые деревенщины тебе не поверят.

Я брезгливо взяла двумя пальцами окровавленный, заляпанный серым от грязи снегом клык. И тихо порадовалась, что это лезвие длиной в три моих ладони до меня не дотянулось.

— Тогда до встречи. Этой ночью я навещу Эльдара и попытаюсь подбодрить его, а то он совсем скис.

Милла жалко улыбнулась, пытаясь скрыть боль и беспокойство за сына. Стянув с себя мою шубку, она протянула ее мне:

— Возьми, а то замерзнешь. У меня здоровье звериное, так что мне простуда не страшна, да и вон за тем камнем я припрятала одежду на такой случай.

Закутавшись в снова обретенную шубу, я махнула рукой на прощание.

— Постой, — остановила меня Милла, — всего один вопрос. Зачем ты нам помогаешь?

Я отвела глаза, чтобы женщина не увидела в них острую боль от старой, незажившей раны. Это слишком личное, слишком потайное. Уже уходя, я, не оборачиваясь, ответила:

— У каждого ребенка должна быть мать.

Все прошла на удивление гладко. Я даже стала местной героиней. Но надо было видеть лицо Лирты, когда она открыла дверь и увидела ту, от которой она с таким трудом избавилась. Но после моего рассказа и предъявленного доказательства, я снова стала желанной гостьей. Весь остаток дня я просидела в своей комнате, размышляя об открывшихся мне тайнах. Ну вот, теперь картина предельно ясна. Только интересно, знает ли Лирта, что оборотень — ее единственная дочь? Должна знать, ведь она же похитила у нее сына. Кстати, своего внука. Единственным логическим объяснением поведение старой женщины было то, что она просто сошла сума. Что вполне возможно, после той драмы, которая произошла пятнадцать лет назад. Наверное, в душе надо было ее пожалеть, потому что она останется и без дочери и без внука. Но не получалось. После того как я разделила душу Миллы, какая-то ее часть осталась со мной, впиталась в меня. И эта часть совершенно определенно ненавидела свою мать за убийство любимого мужа. Но еще больше за похищенного сына.

Я дождалась момента, когда дом опустеет: старосты не будет до вечера, а Лирта уйдет к соседке. Солнце уже клонилось к горизонту, но время пока еще было. Надо успеть до того, как мальчик обратиться.

Привычно преодолев препятствие в виде замка своим серебряным когтем, я осторожно приоткрыла дверь и протиснулась в образовавшуюся щелку.

— Мама! — вдруг воскликнула Эльдар, — мамочка, это ты! — я услышала, как звякнули цепи, когда он радостно рванулся в мою сторону.

— Нет, Эль, это я.

— Тиа? — недоуменно спросил он, — но… я же чувствовал, что это моя мама, ты пахнешь совсем как она, — мне стало грустно от разочарования, пропитавшего его голос.

— Может, потому что я с ней сегодня разговаривала.

— Ты видела маму?! — снова оживился мальчик, — но, как…,- тут видно в его голове начали рождаться страшные фантазии, и он в ужасе прошептал:

— Что ты с ней сделала!?

— Расслабься, я не желаю зла ни тебе, ни ей. Я же сказала что помогу. Мы с ней вытащим тебя отсюда. Будь готов к первой ночи новой луны.

— Но я ничего не понимаю, почему ты пахнешь как она! — видимо Элю не давал покоя этот вопрос.

Может, потому что какое-то время я была в теле его матери, была ею? Но не хотелось говорить Эльдару, что я видела самое личные, самые сокровенные вещи, поэтому я лишь пожала плечами.

— Если тебя это смущает, не нюхай. Мне пора идти, солнце скоро сядет. Не вешай нос, Эль, мы тебя вытащим.

Уже у самой двери меня настиг вопрос, заданный робким, надломленным голосом:

— Тиа, почему ты вернулась?

Да, не много у этого мальчика и его матери было причин в жизни для доверия людям. Прежде чем плотно прикрыть дверь, я успела ответить:

— Ты что забыл? Мы же с тобой друзья.