Цветок у трона

Я испуганно схватила Ива за локоть. Неужели он решил броситься с обрыва на скалы?

Но он раздраженно стряхнул мою руку и указал на что-то внизу.

Опустив головы, мы увидели лунную дорожку, рядом с которой желтыми огнями горели два корабля. Пираты праздновали. Я даже смогла услышать примитивный, грубый напев и нескладную музыку.

Там внизу, веселятся те, кто украл чужие жизни, чужое счастье. А рядом со мной стоит парень с глазами старика, выцветшими от горя. Он сейчас попытается отомстить и проберется на корабль. Там, в хмельном разгуле, какой-то пират, даже не оторвавшись от горлышка своего дешевого пойла, всадит ему нож в горло по самую рукоять. А потом они будут веселиться дальше, не обращая внимания на лужу крови, медленно растекающуюся по палубе…

Это картина так четко встала у меня перед глазами, что я в отчаянии закрыла их.

"Ты можешь не допустить этого", — прошелестело где-то на краю сознания.

"Убирайся из моей головы, Эфир. Из-за тебя я отняла жизнь у одного из самых прекрасных созданий Иллюзории!" — я в бешенстве сжала кулаки.

"У тебя не было выбора, и ты это прекрасно знаешь. Да, ты можешь винить во всем меня, но самой себе ведь не соврешь. Даже зная все, ты бы поступила точно так же. И знаешь почему? Потому что тебе отчаянно, неудержимо хочется жить. Эта жажда жизни горит в тебе, и ты не остановишься ни перед чем. Ты уже не та, какой тебя сотворили, какой ты жила в Нефритовом лесу. Ты больше не бабочка, с которой прикосновение чьих-то неосторожных пальцев смахнет пыльцу и этим погубит. Ты превращаешься в птицу, хищную птицу".

" В стервятника ты хочешь сказать?", — горько ответила я.

"Стервятники это те, кто вырезал целую деревню, а сейчас пирует их жизнями там, на пиратской палубе. Накажи их. Убей".

Я в ужасе затрясла головой.

"Нет! Это же люди! Я не могу убивать людей!"

"Это твари, которые убивают и будут убивать. Неужели ты допустишь, чтобы они сделали это еще раз?"

Передо мной встали картины жестокой и бессмысленной резни. Белое платье, заляпанное кровью и пустые мертвые глаза ребенка, сжимавшего побелевшими пальцами свою игрушку.

Во мне просыпалось что-то страшное. То, чего раньше не было и в то же время было всегда. Зверь, который рос с каждой новой обидой и болью, вскормленный моим отчаянием и яростью. Он, наконец, открыл глаза. Готовый убивать.

"Это сила печатей и твоей ненависти и злости. Как же он прекрасен! Выпусти его на охоту. Тебе подвластны две стихии. Ты сама знаешь что делать, Полуночная. Позови ветра и прикажи им тебе подчиниться".

И я позвала. Вложив все свою ярость и боль.

Вы слышите меня, ветра! Летите, летите ко мне, гоните свинцовые тучи, безумствуйте, как свора спущенных с цепи псов! Будьте свирепыми и беспощадными, летите ко мне серебряными стрелами! Да, я слышу вас, быстрее, быстрее! Танцуйте для меня, а потом я станцую с вами. О ветра, любите волны так отчаянно и страстно, как вы еще никогда не любили, вонзайтесь в них и поднимайте выше! Я, Полуночная, Аштиатан, зову вас, как луна зовет приливы и отливы. Разделите со мной мою ярость и ненависть.

Эльдар, снова превратившись в человека, в страхе отступил от края обрыва. За ним попятился Ив. Си'эрр потухла, утонувши в темной вуали грозовых туч. Мальчик хотел крикнуть неподвижно замершей девушке, что надо уходить, начинается буря. Но Тиа вдруг резко вскинула руки и, разведя их в стороны, выгнулась навстречу ветру. Кричать ей что-то было уже бесполезно, потому что ветер как обезумевший свистел в ушах и перекрыл бы даже звон колокола. На небе словно разлили чернила, а потом все резко смолкло. Лишь тихий шелест волн. Но эта тишина пугала. В воздухе повисло напряжение и ожидание.

— Тиа… — осторожно позвал Эльдар. И тут началось.

Небо расцвело узорами ослепительных молний. Яростно и бешено они высекали искры, словно гигантские невидимые кремни пытались разжечь костер.