Цветок в его руках

Такого она не ожидала. И теперь впервые увидела его в гневе. От него исходила злость. Глаза стали похожи на грозовые тучи, губы плотно сжаты, превратившись в жесткую линию, подбородок выдвинут вперед. Должно быть, он сильно устал, раз так выдал себя. Скорее всего, он мало спал последнюю пару ночей, когда искал ее в Хелене. Или потерял контроль после того, как едва не прикончил ни в чем не повинного служащего отеля.

Но она не собиралась отвечать ему, тем более что его смерть действительно ее освободит. Он никогда не поверит и даже еще больше рассердится, если она скажет, что не хочет свободы таким путем.

Глава 19

К тому времени, как они добрались до его комнаты, гнев улегся. Очевидно, Диган сумел взять себя в руки. Макс гадала, каким образом ему это так быстро удалось. Возможно, он все еще в ярости, просто не хочет этого показывать. Сегодня этот человек без конца ее удивляет. Лучше бы он прекратил это или хотя бы научился объясняться внятно. Скорее всего, он так привык к одиночеству, что забыл, как вести себя с людьми. Но ей не стоит жаловаться. Если ей придется путешествовать с ним, опыт может оказаться очень интересным. И непредсказуемым.

Макс устроилась как могла удобно, стараясь не думать о четырех пчелиных укусах на спине и одном на левом предплечье. Повесила пальто и жилет на спинку стула и бросила ремни, носки и сапоги на пол у двери. Хотелось бы, конечно, сбросить рубашку, чтобы не тревожить воспаления, но вряд ли стоило делать это в присутствии Дигана.

Единственное окно номера было открыто и выходило на улицу, хотя не слишком шумную. Макс не стала проверять, есть ли шансы сбежать: она решила подождать возможности получше, чем прыжок из окна второго этажа с риском свернуть шею.

В номере стояли бюро и маленький письменный стол со стулом, и если не считать кровати, больше мебели не было. Не так уютно, как в отеле Хелены. Бритвенная стойка и ванна в углу даже не были отгорожены ширмой. Возможно, номер не предназначен для двоих, несмотря на большую кровать.

Макс посмотрела на кровать с улыбкой. Она определенно способна не смеяться над разборчивостью Дигана, если это означает возможность каждую ночь спать на мягком матрасе. Но где ляжет он?!

Еду принесли еще до того, как Диган зажег все лампы в комнате. На маленьком столике расставили тарелки, полные пирогов с курятиной, поставили корзинку с хлебом и масленку. Вошел официант с бутылкой вина.

– Подарок от отеля, сэр, и извинения от кухарки. Если бы рыба не испортилась, мы бы предложили более разнообразное меню.

– Уж и не помню, когда пила вино в последний раз, – заметила Макс, потянувшись к бутылке.

Диган повесил пиджак в гардероб.

– Уверена, что хочешь опробовать это?

Макс широко улыбалась, наливая вино в пустые стаканы на столике.

– Расслабься немного, щеголь. Мы ведь никуда не идем сегодня вечером, верно? Никаких поединков в расписании? Только в постель?

Диган, не ответив, сел за стол. И только выпив, Макс поняла, что он, должно быть, понял из ее трескотни куда больше, чем она имела в виду.

– Я не хотела сказать «вместе», – поспешно выпалила она.

Диган возвел глаза к небу. Он действительно немного смягчился. Вот только совсем не пил. И неудивительно. Диган не станет рисковать, не позволит вину затуманить разум. Ведь только ясная голова и умение владеть оружием сохраняют ему жизнь. А это могло означать, что он годами не брал в рот спиртного. В отличие от Макс: дешевое пойло достать легче легкого, а одиночество было хорошим предлогом, чтобы прокрасться в салун за выпивкой. Но сегодня ей не слишком хотелось пить. Она боялась, что уснет, не успев как следует наесться.

– Расскажи о своей семье.

Она взглянула на Дигана, поднося вилку ко рту:

– Тебе обязательно разговаривать за едой? Помогает пищеварению, или как?

– Ты самая языкастая в мире особа, а теперь не хочешь потолковать? Странно.

– Черт возьми, нет! Я просто гадала, почему ты расположен к нормальной беседе только когда что-то жуешь?

– При условии, что у меня есть собеседник. Не то что девица, признающая, что разговаривает сама с собой.

Она рассмеялась, даже не зная, шутит он ли нет.

– Мама не учила тебя простой вежливости?

– Этому необязательно учить, все зависит от воспитания. Твои родные не молчали во время еды, верно?

– Мы с братом обычно дрались за столом. И без умолку болтали, – усмехнулась она.

– Так вы с братом не ладили?

– В основном – ладили. Но я любила командовать: этакая старшая сестра-всезнайка, обожавшая хвастаться своими достижениями. А он был завистливым младшим братом без каких-либо успехов. Я очень его люблю, но он умел задеть меня за живое. Не назвала бы это достижением, но в этом искусстве его трудно было превзойти.

– Обычно драки за столом не приветствуются, – заметил он.

– Кто бы говорил! – рассмеялась она. – Мы с Джонни были детьми. Обычные ребяческие выходки. Будь я сейчас дома, мы и не подумали бы ссориться.

Она не собиралась впадать в ностальгию из-за тоски по дому и брату, но все же замолчала. Должно быть, эмоции отразились на лице, потому что Диган перестал есть и уставился на нее.