Цветок в мужской академии магии

Чтобы откликнуться на объявление, достаточно было дотронуться до него подушечкой большого пальца. Слепок считывался, и заявка отправлялась работодателю. Если кандидат устраивал, то быстро находили исполнителя.

Но мне не нужно было прикладывать палец, чтобы узнать, кто желает найти стихийника. Гордон Рамзи. Его маниакальная нужда все больше наводила на мысли, что он хочет снять свою неудачу с помощью сил природы. Подтверждением тому было желание вырастить семя смерти, а также участие друга лекаря — Элиота — и его внезапная смерть. Один только брак со мной не очень вязался со всей этой историей. Если бы ему нужно было использовать мои силы, он попросил бы, разве не так?

Правда любил? Тогда его страсть больная.

Две служанки в белых фартуках подошли к доске объявлений и зашептались:

— Смотри, господин Разми опять ищет мага. Не попробуешь? — толкнула локотком одна другую.

— Куда мне? Я слабенькая. Вон Урван пытался снять печать неудачи, но даже у него не удалось! — замахала рукой светленькая служанка.

— А ему заплатили? — Темненькая тут же повернулась к подруге.

— Щедро! Даже за попытку! — громко зашептала та.

— Эх, жаль, что он не успел потратить деньги и так рано умер, — печально покачала головой темненькая, глядя на зеленое объявление.

— Да, жаль… — согласилась светленькая, взяла подругу под руку, и они медленно пошли прочь по улице.

Значит, Рамзи хочет снять печать неудачи? Что-то такое я и предполагала. Вот только почему все маги после попытки помочь ему гибнут? И почему он ни разу не просил о помощи меня?

Перед глазами ожил день казни.

Как вспомню его горящий взгляд, полный необъяснимой нужды, на эшафоте, так вздрогну. А как угрожал мне, если не соглашусь? Что сделает овощем, бревном бездушным! Нет, он точно не заслуживает никаких оправданий.

Хорошо, что лекарь напомнил мне о цели, а то я что-то слишком смягчилась со всеми этими нежными чувствами.

Вот только одно желание я не могла теперь в себе искоренить — это желание жить. Если раньше мне хотелось отомстить и было неважно, отправимся мы на тот свет вместе с Гордоном или он один, то теперь я мечтала и дальше дышать одним воздухом с Арчи. Попытаться найти счастье. Попытаться объясниться после мести.

Но чтобы уберечь Рейва, нужно развестись.

Я дотронулась до сережки-стрелы и на секунду прикрыла глаза. Скоро ее уже не будет в ухе, а связь будет разорвана. Как отреагирует Арчи? Вздохнет с облегчением?

Я повернула направо и решительно зашагала. Если потороплюсь, то к ночи как раз успею дойти до Храма Справедливости. И никаких больше сомнений. Вперед!

Мрачный зонт сумерек накрыл темные шпили Храма Справедливости ровно в тот момент, как они показались на горизонте. Густая зелень словно сговорилась с мглой и старательно прятала цель моего путешествия.

Зеленый мох жадно поглотил подъездную брусчатку, и я ступала будто не по дороге, а по пушистому ковру. Похоже, гости здесь бывали редко.

Ветерок пронзил уставшее тело насквозь, поиграл с юбкой, растрепал волосы. Казалось, что даже в пустой желудок забрался и заурчал там голодным зовом.

А, нет, это все-таки мой некормленный организм дал о себе знать!

И с чего я решила, что по пути встречу хоть одну таверну? Почему была уверена в популярности маршрута? Да мне на всем пути только лисица встретилась и белый альбинос-лось с красными глазами.

Дикое местечко, скажу я вам!

А Храм точно открыт?

Я остановилась у огромных, в три человеческих роста, ворот и взялась за массивное кольцо.

"Бам-бам-бам!” — застучала я тяжелой ручкой по металлической пластине в двери.

Звук мурашками расползся по коже, и я застыла в напряженной тишине, слыша только свое дыхание. А в ответ ничего: ни шороха, ни поступи, ни слова.

"Бам-бам-бам!” — повторила я уже более настойчиво, оборачиваясь назад. Ночевать в этом мрачном местечке было некомфортно, но оставаться на улице не хотелось еще больше.

Да и не зря же я преодолела весь этот путь. Кто нас с магистром разводить будет?

За воротами стояла кромешная тишина.

"Бам-бам-бам!” — отчаянно застучала я в двери, и те совершенно неожиданно и легко отворились так, словно были картонками.

И моему взгляду открылась невероятная красота: тысячи маленьких огоньков пламени горели прямо внутри бутонов лилий. А сами цветы были везде: очерчивали дорожки к главному Храму и мелким домикам, гнездились в развилках ветвей деревьев, даже забрались на край крыши.

Здесь было сказочно светло, а атмосфера невероятного спокойствия передавалась в медленно порхающих ночных бабочках. Их светящаяся пыльца с каждым взмахом крыла опадала вниз, усеивала дорожки и вызывала у меня задержку дыхания.

Послушники храма в алых одеждах трудились даже в такой поздний час. В одеяниях, больше похожих на халаты, с мелкими косичками на голове, они наводили чистоту до сияющего блеска при помощи бытовой магии и словно не замечали меня.

Теперь стало ясно, что пугающий мрак и тишина в Храме не более чем иллюзия. И то, что меня впустили внутрь, уже можно расценить как добрый знак — почти приглашение.

— Простите, — обратилась я к сосредоточенно колдующему над пламенем лилии послушнику.