Цветок Востока

Всегда тяжело остановиться. Даже на татами, когда особой неприязни к противнику не испытываешь. Адреналин, атмосфера и животная агрессия требуют продолжения. Хотя на татами ты никогда полностью не отдаёшься этому. В голове всегда висит «стоп» и ожидание команды судьи. Другое дело – драки беспредельные. Не один на один. А когда «мясо»…

Но если бы не остановился я, то и мои пацаны рвали бы до конца. И кого-нибудь обязательно покалечили бы. А это – статья!

Остановиться было особенно сложно, потому что в этот раз адреналин и животную агрессию запустил не азарт, а страх. За Ясю. За то, что она исчезнет за его спиной и…

Там очень много всего! И самое лайтовое – что мы никогда с ней больше не встретимся. Лайтовое, да. Есть и кое-что пострашнее…

Джана поднимают. Он в нокдауне. Трясёт головой, пытаясь прийти в себя. С глубоким чувством удовлетворения я смотрю на его расхе*аченные сколотыми зубами губы. Моё колено саднит… Тело трясёт.

– Эй, Полевой! – окрикивает меня один из знакомых судей. – Ментов?

– Нет пока.

Мой спарринг сорван. Бл*ть!

Джана держат под руки, он отталкивает эти руки, приходя в себя и сплевывая кровь на пол.

Я стираю рукавом свою, текущую из носа.

Смотрим друг на друга.

Рядом с ним становится мужчина постарше.

– Меня зовут Айкут.

– Алексей.

Обходимся без рукопожатия.

– Алексей, Джан возвращает своё. Ты препятствуешь. Не надо лезть в чужую семью. Это его жена. Это их дела.

– Короче, как там тебя… Айкут, я один раз объясню, потом будешь общаться со следственными органами. Жасмин – моя жена. По закону.

– По закону – она моя жена!! – встревает Джан.

– Покажи документы. Документы, в которых написано, что она твоя жена.

– У вас документы, у нас – традиции! Выкуп заплачен! Семья отдала её МНЕ.

– Со своими традициями валите к себе на родину. А у нас брак – это закон, регистрация, документы. Жасмин моя жена по закону. Она гражданка России. Ментам попробуй объяснить, что ты её купил и теперь имеешь какие-то права.

Айкут отстраняет Джана.

– Покажи документы, Алексей.

Вот тут накладочка. Но мне по*ер!

– Документы я покажу следственным органам, и её, и свои, вместе с заявлением о преследовании и попытке похищения. Может, и ещё парочку каких заявлений адвокат подскажет написать.

Айкут с Джаном что-то обсуждают на турецком, к разговору присоединяется ещё несколько человек.

– Алексей, пусть подойдёт женщина. Мы поговорим с ней.

– Моя жена не имеет желания говорить с посторонними людьми.

– Алексей, – подойдя ближе, Айкут снижает голос. – Джан согласен на развод. Но ты должен вернуть то, что она унесла из дома.

Ааа… круто придумали!

– С хе*а ли? Это её драгоценности. Эти драгоценности дарили ей её близкие, чтобы защитить её в случае, если Джан окажется мудаком. Случай налицо! – развожу руками. – Джан к этому золоту никакого отношения не имеет. Он его не покупал. Его ему не продавали, не дарили. Это собственность моей жены.

– Муж решает – забрать или нет её золото, когда развод.

– Так Я муж, и я решил: золото останется у неё. Ещё вопросы есть?

– Алексей, это золото давно продано. До того, как она вышла с ним из дома.

– Кем продано? Хозяйка никому ничего не продавала. Где документы о продаже, опись?

– Хозяйка… – со злым сарказмом Джан снова сплёвывает на пол кровь.

– Вопрос не решён, Алексей, – смотрит на меня исподлобья Айкут. – Если тебе ценна собака – верни её ошейник. Иначе…

– Полевой! – снова окрикивают меня собравшиеся недалеко судьи. – Ну что там?

– Вызовешь ментов – сядешь за драку. Ты ударил первый. Ты спортсмен. Так? – смотрит на меня Айкут с вызовом. – Мы тоже будем писать заявление. Человек, – кивает он на Джана, – зубы потерял. Считай, увечье. Камеры записали.

– Лёх, не надо… – перешёптываются пацаны. – Пусть валят отсюда.

– Лёха, не вздумай, – встаёт рядом Миха. – Сейчас – не вариант. Нас всех заберут. Пока будут выяснять… Кто-то из их людей может увезти Ясю. Машка, конечно, боец, но она не вывезет.

Да, Яся как ягнёнок. Пойдёт на заклание, как только потеряет пастуха. Пока, к сожалению, так. Она, конечно, пыталась сопротивляться, я видел. Но моя женщина не умеет сопротивляться мужчинам. Из её сознания выжгли такой функционал.

– Если ещё раз к ней кто-то приблизится… напугает… – смотрю на Джана. – Я тебе не зубы, я тебе кости все переломаю. В следующий раз не под камерами. Никакого золота не хватит здоровье вернуть.

– Отдай ошейник и можешь забирать себе эту…

– Минута у вас, чтобы свалить! Потом вызываю ментов и буду топить.

– Вопрос не закрыт. Алексей. Полевой.

Разворачиваются, уходят.

Мои плечи расслабляются.

Да, не закрыт вопрос! Нужно что-то делать.

– Полевой! – кричат мне в микрофон. – На татами!

Бл*ть!!

Беру Ясю за руку и иду к судьям. Они что-то бурно обсуждают.

Один из них – муж той самой Татьяны. И она стоит рядом с ним, сверля меня взглядом.

Сажаю Ясю в первом ряду в нескольких метрах от татами. Она в ступоре. Почти не моргает. Только губы дрожат.

– Будь здесь, – ловлю на секунду губы. – Чтобы я видел.

На её лице остаётся моя кровь. Стираю. Целую ещё раз. И опять стираю кровь.

Оживая, Яся протягивает мне влажную салфетку.