Цветок Востока

– Мужа нашей дочери зовут Джан.

Спокойно, но с напряжением. Он очень хорошо говорит по-русски.

– Бывшего мужа. Который был с ней жесток. Создал угрозу её благополучию. Отнял у неё твою защиту. Выкинул на произвол судьбы! Игрок, пьяница, должник… Так ты позаботился о Ясе? А ты обещал мне…

– Я не отчитываюсь перед женщиной. Этот вопрос я буду решать с главой семьи Джана. Жасмин была отдана в уважаемую семью.

– Решай. Но не обессудь, в своей стране я тоже повоюю за свою дочь. При всём уважении к тебе.

Между ними летают искры. И воздух накаляется так, что не спасают и открытые окна.

Амир обходит взглядом Юлию, словно её нет в этой комнате. Он нахмурен и растерян, хоть и прячет свои эмоции за маской беспристрастности.

В какой-то момент мы встречаемся с ним взглядами.

Он давит, я не отвожу.

Агрессии не чувствую, это нечто другое.

На миг с него слетает маска, и я вижу живые эмоции.

Переживает…

Глава 40

– Жасмин. Приехали твои близкие. Там, в приёмной, твоя мать Юлия Михайловна…

Мама?!?

– С ней мужчина, тот самый Алексей, о котором ты рассказывала. А ещё твой отец и твой старший брат.

Мне становится плохо, в глазах темнеет, и я ложусь спиной на стену.

– Ещё Осман, отец твоего мужа, и сам Джан.

– Мой Бог… я не могу туда идти… – волоски на моём теле становятся дыбом от ужаса. – Я не могу туда идти!

– Послушай. Я пойду туда вместе с тобой. Твоя ситуация сейчас спорная. Есть несколько вариантов её решения. Я смогу отпустить тебя с той стороной, которая сделает наиболее благополучное предложение для тебя, и которое ты сама выберешь.

– Я должна там перед всеми? Будут говорить позор! Осудить! Ругать! Я не смогу… Умереть от стыда!!

– Ты должна!

– Нет! – рыдаю я.

– Ты должна. Ты должна послушать всех и сделать правильный выбор. Я буду на твоей стороне, буду помогать тебе. Обещаю. К тебе никто не притронется. Охрана будет в комнате. И если ты не захочешь ни с кем уходить, просто скажешь мне это, и мы вернёмся обратно. Будем искать для тебя альтернативу. Будь мужественной! Идём.

– Я не смогу… – сползаю по стене вниз.

– Разве твой отец не заслуживает уважения? Он приехал из другой страны. Не остался равнодушным к твоей ситуации. А ты… просто не выйдешь к нему? Так нельзя, Жасмин.

Она права, так нельзя. Даже если он приехал порицать и наказывать. Я, как послушная дочь, должна принять всё с благодарностью.

– Можно мне паранджу?

– Нет, Жасмин. Я должна видеть твои реакции и твоё состояние, чтобы помогать тебе.

И я иду, в моих глазах темнеет и в ушах шумит.

Надо мной потолок, и я даже не мечтаю о том, что разверзнутся небеса, и меня, такую опозоренную, поразит молния.

Вхожу в большую светлую комнату, там очень много людей, мужчин. Я не могу разглядеть лиц, меня шатает от страха.

Амина отводит меня за руку подальше от всех, усаживает в кресло.

Я прячу лицо в ладонях, съёживаясь в нём. Мне кажется, что я голая. Нет. Хуже. Голая и грязная. И все смотрят на меня.

– Ясь… – это Лёша, я узнаю его голос. – Ясенька…

Сглатываю и поднимаю глаза.

Он так смотрит на меня! Ещё в тысячу раз пронзительнее, чем раньше. И я даже на секунду забываю, что здесь есть все остальные. Делает несколько шагов ко мне. Но его тормозит охранник.

– Не нужно подходить ближе.

Он отдает ему что-то.

– Передайте, пожалуйста. Это её…

Охранник подходит ближе и протягивает мне красивое кольцо.

Это не моё… Я вижу его впервые!

Поднимаю глаза на Лёшу.

– Я обещал тебе кольцо, Ясь.

Да…

Там что-то написано внутри, мне сложно сфокусироваться, но это на турецком, и я вглядываюсь внимательнее.

Там выбито сердце и рядом надпись: «Дарю».

И я вспоминаю, как он говорил мне это. Что он принадлежит мне, а я ему.

– Надень, Ясь.

Растерянно выполняю то, что он говорит. На средний палец колечко маловато, и я надеваю его на безымянный. На правую. На левой – мамино.

Мамино…

Рядом с Лёшей очень красивая женщина со светлыми волосами.

Это мама?…

Смотрю в её глаза, всё остальное расплывается, и мне в какой-то момент начинает казаться, что я смотрюсь в зеркало.

Мама…

– Здравствуй, доченька.

– Мама… – мои губы вдруг вздрагивают, и из глаз совершенно бесконтрольно начинают литься слёзы.

Её губы дрожат тоже.

– Джейхан, – переводит она взгляд на отца. – Я разочарована в тебе. Ясенька, – встаёт она с кресла. – Никого здесь можешь не слушать. Ты можешь сейчас встать и уехать со мной. И больше никогда ты не увидишь ни одного из этих мужчин. И с тобой будет всё в порядке. Обещаю!

Все обещают… обещают… – опускаю я глаза.

– Она не поедет с тобой, Юлия, – встаёт отец.

– С кем поедет? С ублюдком этим?

Перевожу взгляд следом за ней.

Джана не узнать!! На лице синюшные отёки, всё залатано пластырем… Хуже, чем у той девочки, моей соседки! Его тоже кто-то наказал? Тогда Бог справедлив. Забираю свои сомнения!

– Джан, ты действительно взял золото у жены? – Осман говорит на турецком.

Я вижу, как Лёша напрягается и вопросительно смотрит на маму. Она тихо переводит ему.

– Она мне больше не жена! Развод!

– Ты взял золото у дочери этого уважаемого человека?

– Я могу взять золото жены, разве нет?!