Цветок забвения. Часть 2

Она смирилась с тем, что ей придётся пережить заново свой худший кошмар. Но, как и обещала, я не стала разглядывать её. Раздев, я потянула Чили за собой. Мы долго сидели в воде, не говоря ни слова, осваиваясь. Густой пар создавал иллюзию приватности. Выбранные мной специально для этого вечера благовония расслабляли.

Разомлев, я прислонилась виском к плечу Чили. Первый этап был пройден, даже если она решила просто составить мне компанию сегодня, не позволяя себе ничего больше…

— Ты разрешишь мне вымыть тебя? — спросила Солнце, и, открыв глаза, я поняла, что она смотрит на меня. Смотрела всё это время.

Кивнув, я подпёрла голову рукой, наблюдая за тем, как она начинает готовить мыльный раствор в чаше.

— Добавь немного лимонного сока. И корицы. А это дай сюда. — Я наклонилась, выпрашивая лакомство, и Чили положила мне в рот дольку киви. Она слабо улыбнулась, задержав пальцы на моих губах, но тут же оглянулась, будто испугалась появления случайных свидетелей.

Когда всё было готово, я повернулась к Чили спиной. Она начала с головы, мягко массируя, взбивая пену, распространяя по моим волосам запах сладких специй, осторожно расчёсывая пальцами спутанную длину. Она долго перебирала нашу общую, уже порядком растрепавшуюся косу. Потом уделила внимание собственным волосам, на которых играли блики от свеч, превращая их в струящееся пламя. Я никогда не видела Чили такой красивой, как в тот раз… Тем не менее, я не позволила себе откровенно на неё пялиться или протягивать к ней руки. Стараясь вести себя непринужденно, я подавала ей сосуды с настоями, маслами, кремами, указывая на их последовательность. Просто чтобы испытать все виды её прикосновений: от сильных, горячих, до лёгких, успокаивающих.

И, похоже, эта тактильная терапия расслабила не только меня. Я почувствовала, как свободно заскользили руки Чили по моему телу… пока в итоге не остановились у груди. Осторожно обхватив мягкие округлости, Чили спросила:

— Больно?

— Уже давно нет, — ответила я с каким-то непреднамеренным намёком.

Ты могла уже давно дать волю своим рукам.

Но даже после моего позволения Чили надолго замерла, будто заново знакомясь с моим телом. То, что в прошлом успешно пряталось за прозрачной тканью, теперь едва помещалось в чужих ладонях. Она тоже думала об этом? Я слишком изменилась, и это были такие изменения, которым просто невозможно было не уделить внимание в такой момент.

— Можно, — Чили ещё не закончила вопрос, но я уже ответила:

— Да.

Положив свои ладони поверх её, я выгнулась с требованием чего-то выходящего за рамки водных процедур. Чувствовать её прикосновения там оказалось неожиданно приятно.

— Ты такая нежная…

— Не настолько, чтобы ты боялась до меня дотронуться.

— В такие моменты я даже смотреть на тебя боюсь.

— Почему? — Я прильнула к ней, поощряя эту откровенность. — Что тебя так пугает?

Чили покачала головой.

— Тебе нельзя быть такой красивой рядом со мной.

— Нет?

— Я тебе запрещаю, — сказала она почти серьёзно, и я улыбнулась её грозному комплименту.

— Если красота — преступление, то ты виновата сильнее меня, Чили.

— Похоже, так и есть, — ответила она без всякого самодовольства. По факту: её внешность была преступлением. Всё то, что в ней так восхищало — было под запретом здесь.

Повернувшись к ней, я прижалась губами к её губам, шепча:

— Не понимаю, как что-то настолько красивое может так страдать в мире, поклоняющемся красоте. Как мне утешить тебя, Солнце?

— Поцелуй меня ещё раз, — предложила она, но я знала, что этого недостаточно.

— Что мне сделать? Чего ты хочешь? Возможно, для того, чтобы достойно тебя утешить, действительно, понадобятся все женщины на свете…

Её пальцы сжали мои соски, и я ахнула. То, что вначале показалось болью, отдалось сладким зовом там, где Чили ко мне даже не прикасалась.

— Со всеми женщинами на свете меня примиряет лишь твоё существование. Я готов простить им, что угодно, только потому, что ты — лучшая из них. Но представляешь, что произойдёт, если ты продолжишь и дальше так шутить? — спросила она, поглаживая розовые вершинки, жалея. — Не надо говорить о посторонних сейчас. Нам никто не нужен, правда? Хорошо и так.

Хорошо?..

Я изначально пришла сюда побаловать себя. Но то, что происходило теперь, выходило за рамки привычного удовольствия. И когда это волшебное чувство начало ускользать, я попросила:

— Потрогай ещё, Чили.

Прижимаясь к ней, я задела тот самый «изъян», который собиралась не замечать до конца жизни. И раньше бы Чили отстранилась, но теперь наоборот притянула меня к себе, позволяя почувствовать эту форму, длину и твёрдость.

Я потёрлась об неё, слыша в ответ судорожный выдох. Её руки опустились на мои ягодицы, обхватывая, чего-то требуя, и мне захотелось… раздвинуть ноги, прогнуться в спине, найти идеальное положение именно для нас, чтобы выяснить уже наконец, что с нами происходит.