Цветок забвения

Знакомая картина. Где я это уже видела? Когда-то Старца точно так же потревожили. Он сидел в воде, а женщина, именующая себя Ясноликой госпожой, предлагала ему своё тело. И он отверг её. Её красота вызывала у него брезгливость. Мог ли он тогда представить, что однажды окажется на её месте?

— Нет, — сказала я, поднимаясь из воды. — Теперь это не твоя забота. Ты не прикоснёшься ко мне так. Никогда больше. — Я приблизилась, и Старец посмотрел на меня исподлобья. На стекающую с моего тела воду, на несколько прилипших к коже лепестков. — Но я использую тебя, раз ты сам предложил. По назначению. Надеюсь, совершенствуя навыки горничной, ты не растерял другие свои способности? — Судя по взгляду, он предлагал самой проверить. — Раз ты узнал «всё» обо мне, то и о печати на моём сердце тоже. Ты должен был придумать, что с ней делать.

— Конечно, — в его ответе было что-то прямо противоположное согласию. Я насторожилась… но потом остановила себя. Мы уже прошли этот этап. Я доверяла ему. Он был мастером своего дела, к тому же десять лет — серьёзный испытательный срок.

— Хорошо, что ты в себе уверен.

— У меня появился шанс проявить себя, так что да, я в себе уверен, — решительность его голоса окупила недостаток информации. Он всё продумал ещё до того, как прийти сюда. У него был план. Он знал, что делать. — Идём. Теперь моя очередь приобщить тебя к своему мастерству.

Старец жил не в самом дворце, а в пристройках, подальше от императора и его благородной свиты. Но хотя его комната не была просторна и роскошна, соседей рядом с ней я не заметила. Этот мужчина был свободен больше, чем я, при том, что считался преступником. За мной всегда кто-то присматривал, его же вниманием не баловали.

— Твоя свита, — заговорил Илай, догадавшись, о чём я думаю, — наверняка побежит жаловаться малышу-императору.

— Я уже говорила с ним на этот счёт. Он знает и не станет вмешиваться. — Я подошла к окну, чтобы впустить лунный свет. — А вот если ты не справишься, он использует меч Датэ.

— Мой меч.

— Даже если так, мне не хочется, чтобы меня им зарезали. Но придётся согласиться, если твоя техника окажется бессильна.

— Ложись.

Я хотела возразить, но в итоге промолчала. Помнится, когда он был на моём месте, больше всего меня напрягало его непонимание. Он до последнего сопротивлялся, а ведь мне и так было не по себе в тот раз. Я делилась сокровенным… Эти ситуации были похоже, поэтому я просто тихо покорилась.

Снимая платье, я вспомнила, что не так давно пообещала себе никогда больше не обнажаться. Поздно об этом думать, конечно. Он ведь только что подглядывал за тем, как я купаюсь. Не подглядывал, нет — беззастенчиво смотрел.

Собрав влажные волосы на затылке, я опустилась на кровать и подпёрла голову рукой. Делая вид, что ничего особенного не происходит, хотя всё это выглядело куда откровеннее, чем моя собственная недавняя просьба «переночевать» со мной. Чем близость сама по себе. Я знала: Старец не уделяет прелюдиям столько внимания и времени, сколько подготовке к сложнейшей из техник. Он отнёсся к этому ответственно. Потому что не мог иначе. Потому что дело касалось меня. Потому что речь шла о Датэ: их сражение начиналось здесь и сейчас. Он собирался превзойти его… возможно, не только как отшельник.

Старец ведь думал о «том самом», глядя на меня так?

— Поторопись, — попросила я, заметно нервничая. Не зная, из-за чего конкретно. — Сегодня торжество луны, я бы предпочла чувствовать на себе её прикосновения.

Он усмехнулся.

— Ревность к камню. Вот теперь, действительно, хуже не придумаешь.

— Камню? — Я бы оскорбилась, если бы дело было не в разнице менталитетов. — Вы, Старцы, помешаны на них, не так ли?

— В какой-то мере, но это правда. Луна сияет только потому, что отражает свет солнца.

Ах да, он же был наследником знатного рода, его образованием занимались умнейшие люди юга.

— Значит, луна — просто зеркало солнца?

— Да. — Он присел перед кроватью. — Но луну ты всё равно любишь больше.

Вместо ответа я откинулась на спину, подставляя себя свету, льющему из открытого окна. Одно успокаивало: комната находилась на верхнем этаже, и отсюда открывался прекрасный вид на небо. Ожидая, я смотрела на сияющий диск.

Прекрасен.

Не знаю, виновато ли в этом десятилетнее заточение или тревоги последних дней, но сейчас, получив полноправную возможность отдохнуть привычным образом, я не просто расслабилась — моё тело наполнилось истомой. Стало таким невероятно чувствительным и податливым. Даже свет ощущался теперь как полноценное скользящее движение. От шеи до живота — так тепло, ласково, буквально заставляя выгнуться навстречу.

Выдохнув, я повернула голову к Старцу, чтобы узнать, скоро ли он…

А?

Мужчина был невероятно близко, и его ладонь лежала на моём животе, почти там, где сосредоточилось зовущее чувство. Уставившись на его руку, я не могла поверить.

Мужское прикосновение не может быть таким…

— Не трогай.

— Серьёзно? Забыла, зачем ты здесь? — Илай выглядел сосредоточенным и спокойным. Он прикасался ко мне сотню раз, а теперь от этого зависело всё, поэтому он не давал воли эмоциям.