Цветок Запада

На этот раз можно было не сдерживать себя, ведь им нечего было бояться. На этот раз не было боли, хотя, когда Фицроджер входил в нее – медленно, о, так медленно, – она ощутила, что он заполнил ее до отказа, и немного напряглась.

Имоджин закрыла глаза, чтобы полнее ощущать радость, наполнявшую всю ее без остатка. Потом она открыла глаза и увидела, как муж внимательно и взволнованно наблюдает за ней.

– Дорогая, не волнуйся. Это ведь всего-навсего наша вторая близость.

Имоджин подумала и, пошевелив бедрами, обхватила его ногами.

– Но ведь это очень приятно, – заметила она. – Хотя и довольно странно.

Она немного изменила позу и увидела, как у Тайрона от этого перехватило дыхание. Ее полностью захватили необычные и приятные ощущения, но его взгляд просто потряс ее, и она стала ритмично двигаться.

– Клянусь священной могилой, – пробормотал муж, но без возражений стал импульсивно двигаться в противоположном ритме.

– О Боже, – прошептала Имоджин. – Мне кажется, что я парю в воздухе.., пока ты находишься во мне.

– Хорошо…

Имоджин больше не могла контролировать свои действия.

– Тай, – продолжала бормотать она. – Я…

– Все хорошо, Рыжик, – успокаивал он ее. – Все в порядке…

Его руки и губы доставляли ей удовольствие, но именно то, что они были слиты воедино, просто сводило ее с ума.

Имоджин почувствовала, что стала метаться по постели, как будто она сражалась с Фицроджером. Его сильное тело немного сдерживало ее метания, а не выразимые словами ощущения продолжали нарастать.

– Тайрон, – задыхаясь, сказала она. – Ты не против, если я стану кричать?!

– Кричи, моя сладкая амазонка. Кричи так, чтобы было слышно во всем замке.

И когда наступил момент экстаза, она действительно закричала:

– Тай!

Когда она пришла в себя, то обнаружила, что была неимоверно расслабленной и чуть ли не плавала в поту. Сердце все еще бешено колотилось в груди.

– Я чувствую себя как хрустальный кубок, разбитый на мелкие кусочки, – шепнула Имоджин мужу.

Он погладил ее дрожащей рукой.

– Милая моя, теперь все будет хорошо. Она закрыла глаза, чтобы оживить в памяти момент оргазма.

– Мне кажется, что я кричала слишком громко. Почему ты не остановил меня?

– Мне хочется, чтобы твой крик был слышен всем. Если они решили, что я издеваюсь над тобой, тем лучше…

Имоджин открыла глаза и хотела было возмутиться, но потом вздохнула и теснее прижалась к его восхитительному телу.

– Мне было так грустно без тебя. Неужели они не понимают, что для меня это было самым ужасным наказанием, даже хуже, чем порка?

Фицроджер шутливо ухватил ее за волосы и сказал:

– Ты считаешь, что для тебя это было страшное наказание? А ведь я наказывал самого себя.

– Тогда почему мы были не вместе? Его рука ласково бродила у нее по спине. Тайрон легко прикоснулся к рубцу, оставшемуся от удара кнута.

– Если бы ты была здесь, мне пришлось бы расхлебывать последствия случившегося. И возможно, мне пришлось бы кое-кого вызвать на поединок. Я не мог рисковать своей жизнью даже ради тебя, пока не зажили мои раны.

– Я подумывала о том, чтобы сбежать и оградить тебя от этого, – призналась Имоджин. – Я собиралась принять любое наказание, только чтобы ты не раздражал короля.

Тайрон покачал головой.

– Ты помнишь, что это не женское дело? – сказал Тайрон и улыбнулся. – Я догадывался об этом, поэтому постарался, чтобы у тебя не было ничего такого, что бы ты могла превратить в деньги.

– О, а я думала…

– Что ты думала?

– О твоем подарке, который я получила утром после свадьбы, – скромно заметила Имоджин.

Тайрон поднялся с постели, подошел к сундуку и достал пояс.

– Ты решила, что с моей стороны это был какой-то предумышленный жест? Нет! Он застегнул пояс у нее на талии.

– Имоджин, ты моя навсегда, и можешь не сомневаться в этом.

Его слова и поступок были, конечно, проявлением великодушия, но между ними оставалось что-то такое темное, отчего он не смел посмотреть ей прямо в глаза.

Имоджин так хотелось убрать все тернии, разделяющие их. Она вылезла из-под одеяла и голая побежала к своему сундуку. На обнаженной талии весело позванивал пояс, инкрустированный слоновой костью и аметистами. Девушка открыла сундук и вынула оттуда кожаный мешочек.

– Это мой подарок тебе, – смущенно сказала она мужу. – Мне до сих пор не представилось возможности вручить его тебе.

Тайрон вынул из мешочка великолепную цепь, украшенную изумрудами.

– Клянусь распятьем!.. – восхищенно начал было говорить Тайрон, но внезапно умолк.

Было видно, как он был доволен, но на его лице не было и тени радости, а это ее пугало. Что же случилось, подумала Имоджин.

Тайрон надел цепь, и зеленые изумруды засияли на фоне его смуглой и мощной груди.

Он посмотрел на Имоджин, но его глаза сохраняли весьма серьезное выражение. Тогда она уселась на постели, скрестив ноги.

– Тай, в чем дело?

Он улыбнулся. Зеленые глаза засверкали, как драгоценные камни.

– Ты назвала меня по имени. Он коснулся среднего, самого большого изумруда, потом посмотрел ей в глаза.