Цветок жизни. Книга изумрудная

Илья, перестань, прошу тебя. Погаси взгляд свой, не надо. Мне ничего сейчас не надо. И почему он не прочел мои мысли?

Мы выпили чай, Стефа начала болтать с Ильей, смешно коверкая слова, Жу смеялась, с ней Лара, а я нет. Не могла. Быть может, завидовала их веселью? Нет. Жалела, что я так не умею. Теперь не умею.

И так горько стало, так больно. Ничего у меня нет!!! Только обида и страх. Они стискивали мое горло, мешали дышать. Они жить мне мешали. За что? Почему я? Кто решил, что моя планида должна быть такой? Кто там, Наверху, раздает Счастье и Горе? Я не виновата ни в чем. Так за что?

Лара и Стефа одевались в холле. Жу и Илья помогали. А я стояла за их спинами, стараясь не плакать. Громко и долго, жалуясь на свою планиду и беды свои многочисленные.

— Иит, — девочка подошла проститься, — Не пачи. У тебя воть сезиньки. Визю. Ты хоёсяя.(перевод- Лилит. Не плачь. У тебя вот слезинки. Вижу. Ты хорошая), — она обняла меня изо всех своих детских силенок, утешая.

— Ли, помни, что я тебе сказала. И прошу, не слушай Илью! Он тебя еще не накошмарил, нашим «стадом»? Нет? Приезжай к нам в дом. Мы хоть и чудики, но очень друг друга любим. И ты нас полюбишь, вот уверена в этом! — Лара расцеловала меня в обе щеки, а я обняла ее в ответ и снова ничего не смогла сказать.

Они обе ушли, оставив после себя очень теплое и светлое нечто.

— Ли, чем хочешь заняться? — мы шли с Ильей по коридору, мимо библиотеки.

Ничем, Илья, прости. Я сейчас ни говорить, ни делать ничего не могу. Я хочу забиться в угол и сидеть там, проклиная себя и свою планиду. Еще я очень плакать хочу, а ты не дашь. Не позволишь. А слезы меня душат. Отпусти!

Я помотала головой и почти бегом бросилась к себе, не желая показывать Илье, насколько мне плохо сейчас. Металась по своей светлой комнате, не замечая столов и стульев, налетая на них. Билась, словно птица в клетке.

Услышала, как Жу попрощалась с Ильей и ушла. Почему я не родилась Жу? Почему я де Монк?

И заплакала…. Горько, громко! Я беспомощная, слабая! Я не могу одна это пережить…. Помогите, хоть кто- нибудь!

Упала на пол, прислонилась к кровати и положила голову на ее край. А слезы лились, лились, но даже сквозь их пелену, вихрь мыслей и жуткое отчаяние, заметила аквамариновую искру. Удивиться не смогла, не успела, потому, что ПОНЯЛА — Илья стоит за дверью.

Он не войдет. Он будет там, пока я не решу выйти. Я очень хочу выйти к тебе! Я не могу и не буду больше ничьей пленницей! Не буду метаться в клетке, как я металась сейчас по своей комнате! Илья, спаси меня!

Идти я не могла, но пружина боли и горя, так долго сжимавшаяся внутри меня, разжалась и я закричала.

— Илья!!! — я ЗНАЛА, всем даром своим, всей своей душой раненой, что только Илья сможет понять меня, и только он убьет мое отчаяние!!!

Он вошел сразу, будто ждал моего призыва. Упал рядом и крепко обнял, притянул к себе, защищая и утешая. Я вцепилась в него, как в спасательный круг, и держалась крепко, не желая выпускать из рук единственную надежду на спасение.

— Ненавижу, Илья. Я ненавижу его! От его любви неистовой мне было очень больно, страшно и одиноко. Он бил меня как зверь, пытал меня как зверь. И превратил в зверушку, затравленную и безголосую. Илья, за что? Чем я заслужила такое? Неужели я нагрешила так сильно? Меня продали ему, как товар. Почему я Монк? Я не хочу как птица в клетке… — говорила я бессвязно, торопясь вылить свои чувства, свою боль, щедро заливая слезами его белую рубашку.

Илья прижал крепче, прислонился спиной к кровати, удерживая меня в объятиях. Молчал. А я все тряслась, плакала и говорила, говорила, говорила…. Каждое слово, сказанное ему, каждая слеза, упавшая на его грудь, уносили мою боль. Размывали ее, делая прозрачной, дымчатой, а потом и вовсе, незаметной.

Я постепенно успокоилась. Слез не осталось. Стало совсем темно, только небольшая лампа на рабочем столе горела неярко.

— Илья, я понимаю, из-за меня у тебя неприятности. Помолвка, свадьба…. Знаю, что тебе со мной нелегко, но прошу тебя, позволь мне остаться!!!

Глава 9. Илья. Кораблики

Она плачет?! Я чувствовал, с Лилит что- то происходит, но что?! Я пошел было к ней, но перед дверью притормозил. Вот откуда я ЗНАЛ, что входить к ней нельзя?? Нужно ждать, когда она выйдет или позовет меня сама. Топтался, бесился, но ждал…

— Илья!!!! — я постарался не снести дверь еще раз.

Маленькая Ли сидела на полу возле кровати и плакала. Мгновенно я оказался возле нее и крепко обнял, и потом она заговорила. Я утешал, обнимал, но каждое ее слово жгло меня огнем ненависти к двум маньякам. Демидову и Монку! Один из мести продал маленькую, зная, кому он ее отдает, а второй…

«Больно», «страшно», «одиноко», «зверь», «пытал», «бил», «превратил в зверушку», это ее слова. Я даже не полыхал, потому, как бесполезно. Мог я сделать для птички своей раненой, только одно- убить Демидова. Она его боялась, не Монка. Пусть Каро мается, одиноко и долго! А Борька…его я убью. Хорошо бы сегодня. Но нужно выяснить, где он.