Цветок жизни. Книга изумрудная

Я мало обращал внимания на газетчиков, глядя только на Ли. Вот волосы поправила, нервничая. Вот ножку изящную поставила так, как умеют только женщины. Интересно, если я сейчас попытаюсь ее поцеловать, что будет?

Начались вопросы. Фотограф оказался деликатным человеком, был незаметен и ненавязчив. Я обнял Ли за плечи (мы сидели на диванчике) и отвечал коротко и по существу.

— Как давно вы знакомы? — репортер.

— Я начал следить за творчеством Лилит около пяти лет тому назад. Знакомы? Мне кажется, что уже целую вечность, — туманно, но вполне приемлемо для прессы.

— Данни де Монк, когда Вы поняли, что данна Бессонов единственный для Вас мужчина? — репортер Ли.

— Когда он протянул мне свою руку, — Ли…правда?

— Побег прямо в день свадьбы, решение обоюдное? — репортер нам.

— Да, — мы слаженным хором!

И еще много вопросов. Проходных и запоминающихся. Вот таких, как этот.

— Данна Бессонов, все знают, что у Вас должен быть шрам на лице, а сейчас я его не вижу. Это работа пластического хирурга? Однако, несколько дней тому назад, шрам был на месте, — репортер мне.

— Ли терпеть не могла этот мой шрам, потому его и нет сейчас, — я улыбнулся, намекая, что это и шутка и правда, но четкого ответа ему не дам.

А потом был вопрос, после которого я сделал то, что сделал.

— Данни де Монк, а что любит Ваш избранник? Может быть привычки, еда, хобби? — репортер Ли.

— Илья любит мясо. Умеет читать мои мысли. А во сне улыбается, — ты смотрела на меня, разглядывала?

И слова-то были простые, и все, что она сказала, для меня не было сюрпризом, но то, как она все это сказала не оставило мне шансов сохранить спокойствие!

Я повернулся к ней, положил свою руку на ее шею, провел большим пальцем по щеке, удивляясь гладкости кожи, и поцеловал. Да, я странный. Всегда был таким, но, чёрт возьми, я просто не мог больше терпеть! И плевал я на этих двоих из «Имперского вестника»!

Ли вздрогнула от прикосновения моих губ, но не отстранилась, а положила свою ладошку на мою руку. И я пропал…совсем. Исчез из этого Мира, ушел куда-то в Бездну или в Небо, описать не возьмусь.

Откуда-то, издалека, до меня доносились щелчки фотоаппарата, возгласы удивления и всполохи!

Ли отстранилась и смотрела на меня, сияя, как тогда, в наш первый поцелуй, а вокруг нас танцевало, свиваясь, золото и изумруд.

— Вот это кадр!! — деликатный фотограф не удержался от восторженного возгласа.

Похоже, что мы оба были слегка не в себе, потому, что Жу пришлось прощаться с газетчиками вместо нас.

— Иля, мне нужно…мне нужно позвонить, — и Ли, вероятно, очнувшись подскочила и убежала.

— Ага, как же…Кому позвонить, Ли? — я пробубнил себе под нос.

Я понял ее смущение, но очень расстроился ее уходом. Но, еще больше расстроился тем, что передо мной встала проблема, и не какая нибудь, а морально — этического характера! Кошмар, но чистая правда!

Ли не говорила, что влюблена в меня, а спрашивать ее об этом, я не могу. Почему? Ли считает, что обязана мне, должна. Она благодарна. За спасение, за дом, за все. И начни я ее домогаться, она оказалась бы перед такой же морально-этической проблемой, как и я. И еще…. Ли некуда пойти из этого дома. На носу свадьба. И полезь я к ней со своими притязаниями, она оказалась бы в положении, сродни тому, в котором она была у Бориса. Заложница.

Обидеть меня отказом, она не сможет, а я не смогу принять ее благодарность в качестве любви. Вот и придется нам избегать друг друга и смотреть в разные стороны, теряя взаимное доверие и теплоту отношений, которая только вчера возникла между нами.

Сиди, Илья, и жди. Ну, нет! Так не пойдет. Я ей нравлюсь. Сама сказала! Да, придется умолчать о своих чувствах, но кто мне запретит ее завоевать? Буду лезть из кожи вон, стоять на ушах и исполнять джигу. Вдруг сработает? Если бы еще знать, как девушек охмурять? Раньше таких вопросов я не задавал себе, потому, что нужды в них не было. Не хочет- не надо, другую найду. А сейчас Ли и…что делать-то???

И слова ее вчерашние, что не готова она пока войти «в дверь».

Я задумался и не заметил Жу. Она стояла надо мной, словно приговор!

— Пойдем, Иль, кофейку бахнем, — ну, пойдем, пышка, что еще-то остается?

В кухне она усадила меня за стол и начала свои колыхательные хлопоты. Поставила передо мной чашку. Налила кофе и села напротив.

— Я никогда не думала, что смогу увидеть тебя таким, малыш. Мне очень нравится Ли и я так рада, что она появилась в доме, что и словами не описать. Ты вот что, Илья, не торопись. Ей тяжело пришлось, несладко. Прояви терпение. Не наседай. Я волнуюсь за тебя, переживаю. И за нее тоже. Теперь от тебя все зависит, но ты у меня мальчик умный и понятливый. Справишься, — Жу погладила меня по волосам.

Я потерял дар речи. Но, от этого моя благодарность пышке не стала меньше. Спасибо тебе, добрая моя Жу.

Встал и обнял экономку. Она обняла меня в ответ, ткнувшись носом в мой живот. Слова были лишними сейчас. Жу всплакнула!!! Впервые вижу!

— Жу, пышечка, ты меня в гроб вгонишь! Прекрати сей момент! — я принялся вытирать слезы с круглого лица ее же фартуком.