Цветущая ветка сакуры. История Православной Церкви в Японии

Еще в 1587 году правительством был принят указ об изгнании из Японии христианских» миссий, однако он по существу игнорировался. В 1611–14 годах были приняты новые указы, всех христиан–католиков силой посадили на суда и выслали из Японии. Начался период закрытости страны, который продолжался вплоть до 1853 года. Единственными европейцами, которые имели право торговать с Японией, были голландцы, но они жили в строго ограниченных местах, ни о какой проповеди христианства не могло быть и речи. Христиане в те времена жестоко преследовались, их пытали сжигали, распинали на крестах. Церкви разрушались. К концу XVII века христианство было искоренено. Те японцы, которые не пожелали изменить своей вере, вынуждены были бежать в Китай (в частности на Тайвань) и Филиппины.

Следующий этап истории начался с насильственным открытием Японии американской эскадрой коммодора Перри в 1854 году. Возобновились контакты с иностранцами, снова, хотя пока еще незаконно началась миссионерская деятельность. В июле 1858 года был заключен новый договор с Россией, предусматривавший установление дипломатических отношений. Первым консулом стал И. Гошкевич, автор первого японско–русского словаря. По его инициативе на консульские средства в 1859 году при Российском консульстве в Хакодате была построена церковь Воскресения Христова, первая православная церковь в Японии. Она была выполнена в русско–византийском стиле, имела форму креста и вмещала до двухсот человек. Также была построена колокольня с четырьмя колоколами (к сожалению, во время Великого пожара в Хакодате в 1907 году церковь была разрушена. На ее месте позже построили новое, каменное, здание). Первым священником Воскресенской церкви стал флот–ский протоиерей Василий Махов. Однако он, прослужил не более года. В 1860 г. Гошкевич через министерство иностранных дел обратился в Священный Синод с просьбой прислать на место Махова человека с академическим образованием. Этим человеком стал студент Санкт–Петербургской духовной академии Иван Касаткин..

Деятельность о. Николая (Касаткина) на посту настоятеля консульской церкви в Хакодате

Иван Дмитриевич Касаткин родился 1 августа 1836 года [5]в селе Березе Вельского уезда Смоленской губернии. Происходил он из духовного звания, отец был диаконом. Когда мальчику исполнилось пять лет, умерла его мать. Детские годы Ивана были полны забот и лишений, жизнь провинциального духовенства в то время была крайне бедна. Однако испытания только закалили волю будущего святителя Японии. Блестяще окончив в 1856 году Смоленскую духовную семинарию, он был принят на казенный счет в СанктПетербургскую духовную академию. Однажды, проходя по академическим коридорам, двадцатитрехлетний Касаткин увидел объявление, в котором Синод предлагал кому‑нибудь из оканчивающих академию занять место настоятеля церкви российского консульства з Японии. Касаткин вспомнил «Записки флота капитана Головнина о приключениях его в плену у японцев…», много раз читанные им в детстве. Предложение заинтересовало его, но не настолько, чтобы сразу же решиться ехать в такую далекую и варварскую страну. Он колебался. Однако вечером, стоя в церкви на всенощной, Иван Касаткин услышал голос, повелевший ему стать монахом и ехать миссионером в Японию. Так совершилось его призвание.

Через несколько дней он принял постриг с именем Николай. После утомительного путешествия через всю Сибирь в трясучей кибитке ему пришлось зазимовать в г. Николаевске–на–Амуре, где он познакомился и получил наставления у епископа Камчатского святителя Иннокентия (Вениаминова), ставшего затем митрополитом Московским. Наконец через год после отправления из Санкт–Петербурга, 2 июля 1861 года, Касаткин прибыл к месту своего служения. Первые восемь лет его жизни в Японии можно назвать подготовительным этапом, они были в основном заполнены изучением страны и ее языка. Надо сказать, что вторую волну христианства японцы встречали крайне подозрительно. Отец Николай позже писал: «При появлении американской и российской эскадр у берегов Японии в 1853 году вся Япония, естественно, была крайне встревожена: люди более образованные ждали от иностранцев неприятельских, завоевательных действий, народ же с ужасом смотрел на каждого. иностранца как на колдуна и поминутно ждал от него чудес… Тогдашние японцы смотрели на иностранцев как на зверей, а на христиан как на злодейскую секту, к которой могут принадлежать только отъявленные злодеи и чародеи» [6].

Образ России у японцев тоже был негативным. С самого начала наших контактов Япония боялась России, считала, что та хочет ее завоевать. «Вся Япония была полна этой злостью, ненавистью, фанатическим зложелательством по отношению к России» [7]. Однако это не остановило молодого священника в его стремлении проповедовать Православие.