Цветы Белого ветра

— А знаете что? — осенило юную чародейку. — У меня есть дельная мысль!

— Выкладывай, — потребовал Талька, хотя все еще подозревал мага в злой шутке или даже скорее в том, что он проверял на прочность нервы своих наемников и своей ученицы.

— Давайте поедем обратно в Синельск! Господин Вест тоже маг, хоть и бывший, а значит, ему должно быть известно про остров. Мы ведь даже не знаем где этот Фандиан находится.

— Не хочу в Синельск! — взвыл Трепа, у которого этот город ассоциировался не с самыми приятными воспоминаниями.

— Если не хотите, то я поеду туда одна! — Яська была неумолима в своем решении. — А вы сидите здесь!

— Придется ехать! — Таль подошел к походному мешку и вытащил оттуда карту, по которой раньше ориентировался маг. — Все же господин Белозор друг моего отца — это раз. Он был волен не нанимать нас, а прогнать на все четыре стороны, но не прогнал — это два. Был волен убить нас, но не убил — это три! Собирайся в Синельск, Трепа, не то вздую.

Услыхав предпоследнюю фразу, Яська тактично промолчала. В конце концов, ее учитель не свершил задуманного и даже принес извинения.

Глава 7 Брат Эсбер или "уход" от суетного мира

Судя по карте, маршрут до заброшенного поселения, в котором на тот момент находились Яська и наемники, мог быть втрое короче, но из-за пресловутых кристаллов-ловушек, магу довольно часто приходилось жертвовать временем и ехать окольными путями. Зато он вполне четко обозначил на карте месторасположение всех магических препятствий. Тем не менее, после долгих споров наемники решили следовать напрямик, то есть по своему собственному маршруту, всецело полагаясь на счастливое расположение звезд.

— Теперь бы не заблудиться, — вздохнул Растрепай, поддев носком сапога комок замерзшей земли.

— Уж как-нибудь выберемся, — не слишком уверенно изрек Талька, крепко привязывая поводья Сарыча к задней луке своего седла. — Главное, чтобы Яська не ворожила вблизи кристаллов.

— Ну не буду я! Хотите еще десять раз пообещаю? — Юной чародейке уже надоели их бесконечные напоминания о магических ловушках. Ведь она не хуже наемников усвоила тот горький урок.

Яська покрутила в руках перстень мага. Перстень был слишком велик для ее тонких пальцев. Спрятав драгоценную находку в свой сапог, Ястребинка запрыгнула на Джара и принялась подгонять друзей, которые по ее сугубо личному мнению не слишком торопились со сборами.

И вот, опасающиеся находящейся впереди неизвестности наемники покорно тащились за возглавляющей эту маленькую процессию Ястребинкой. Всех их без исключения терзала ностальгия по проведенному в компании Белозора времени. Вслед за исчезнувшим магом испарилась всякая уверенность не только в настоящем дне, но и в завтрашнем. Особенно болезненно это сказалось на Растрепае, который во время поездки вдруг лишился покоя и сна. По началу Талька воспринял случившуюся метаморфозу как подарок судьбы — теперь было кому доверить ночное дежурство на привалах. Но после первой же ночи дежурства от услуг "подарка судьбы" пришлось отказаться. Сын мельника издавал истошные вопли даже при малейшем шорохе листьев или ветвей, видимо пытаясь таким образом напугать "непрошенных гостей". На него не действовали ни Яськины заверения того, что при любой угрозе она воспользуется боевыми заклинаниями, ни Талькины обещания вытрясти из него душу, если он не замолчит. Поэтому на следующий день было принято решение разделить дежурство на двоих, вне зависимости от того дремлет ли сын мельника или испуганно жмется к костру.

Пословица "у страха глаза велики" самым лучшим образом подходила к беспочвенным тревогам вихрастого наемника. Дороги в эту пору были свободные; иногда, где-то в глубине лесов выли волки, но подходить близко пока не решались.

До Перелога оставалось полдня пути, и в рядах путников все чаще разгорался жаркий спор насчет небольшой остановки в главном и самом большом городе Рекоставья, в котором им всем очень хотелось побывать. Но, в конечном итоге, друзьям пришлось преодолеть этот соблазн, потому что в данной ситуации каждый день был на счету.

Погода постепенно налаживалась, и суеверные наемники расценивали данное явление как добрую примету. Кружащие в небе стаи воронья, надтреснутыми криками оповещали о приближающейся зиме. В надежде найти поживу, они часто опускались на голые поля и деловито разгребали клювом и лапами холодную черную землю.