Цветы для поля боя

Однако не стоило и забывать о том, что добыча – это тоже хищник. Пусть не очень опытный, раз купился на приманку с зеркалом, но всё же хищник. «У него сталось два патрона». Этот факт, конечно, радовал, но не особо. Два патрона это не их отсутствие. Это две человеческих жизни, и, если Эрнст не будет аккуратен, то одна из них будет его. И тут ему в голову пришла новая мысль. «А почему мы должны честно драться? Это ведь не дуэль, а война. Здесь все средства хороши. Так чего это я джентельменствую?» Эрнст спустился на первый этаж дома и выбрался из развалин, ползя на животе. Его план был прост, но рискован. Он медленно перебирался через тела, то и дело замирая, притворяясь мёртвым, а затем продолжая движение. Наверное, прошло около часа, когда Эрнст, дрожа от напряжения, подобрался к тому самому месту, где должен был сидеть снайпер врага. И юноша не ошибся, он всё ещё был там. Медленно и бесшумно парень достал из-за пояса гранату и вынул чеку. Бросок, Эрнст прижался всем телом к трупу, на котором лежал, и зажмурил глаза. Полный ужаса крик и взрыв, заставивший всё тело снайпера содрогнуться. Затем он открыл глаза и осторожно заглянул под остов танка. Зрелище, которое предстало перед ним, заставило его согнуться, стоя на коленях. Его стошнило. Там, под танком было абсолютно изуродованное тело человека, которое больше всего было похоже на кровавую мешанину из мягких тканей, костей и органов. Головы у трупа не было, по всей видимости, взрыв просто разорвал её. Больше смотреть на это Эрнст не стал. Быстро, бегом, забыв об опасности, он добежал до дома, где укрывался всё это время, и вернулся на своё «орлиное гнездо», прогоняя от себя мысли о трупе поверженного врага.

– Долго ли мы будем держать здесь оборону?

– До подхода частей регулярной армии, – Берн хмуро посмотрел на Агнесс, которая стояла рядом и наблюдала за проспектом.

– Это Эрнст идёт за нами?

– Да, как видишь, он тут просто незаменим. Он засел где-то в руинах с видом на проспект и выжидает. Может быть, охотится на снайперов противника, может быть просто сидит в засаде. В любом случае, его опыт и способности нам только на пользу. Как его отношения с остальными?

– Как обычно. Хотя он и изменился, его отношение осталось тем же.

– Это меня вполне устраивает. Как у нас с патронами?

– Есть, но не так много, как хотелось бы.

– А как бы Вам хотелось, ефрейтор?

– Простите? – Агнесс в неловком недоумении, но уже через секунду она берёт себя в руки и чётко отвечает. – Мне бы хотелось, чтобы у нас было тактическое преимущество.

– А Вы видите его отсутствие? – Берн неумолим, но он как будто не предаёт этому разговору должной серьёзности. Его вопросы звучат с ленцой, без особого пристрастия и хватки.

– Так точно, – железно рапортует Агнесс.

– Поясните…

– У нас есть недостаток в ручных гранатах и тяжёлом вооружении пехоты, которое было бы уместно в обороне. В данной ситуации огнемёты не только бесполезны, но и небезопасны.

– Разумное замечание, – соглашается Берн. – Что-то ещё?

– У нас слабая защита от проникновения через подвальную систему. Я считаю, что эти пути надо завалить с помощью взрыва.

– У нас есть для этого необходимая амуниция?

– Никак нет, – тон Агнесс предельно серьёзен и холоден. – Здесь требуется работа сапёров с соответствующими знаниями и снаряжением.

– Разумно…разумно, – протягивает Том. По нему и не скажешь, что он придаёт значение всему диалогу. Он словно чуть-чуть засыпает.