Цветы любви, цветы надежды

— Да, отец. — Гарри в замешательство смотрел на исписанный цифрами лист в лежащей перед ним бухгалтерской книге. Он не был силен в арифметике.

— Ты должен вникать во все вопросы, и каждый работник Уортон-Парка обязан об этом знать. Твой прадед чуть не лишился этого дома, потому что дамы и портвейн интересовали его гораздо больше, чем дела поместья. Персонал устроил мятеж. Запомни: хороший начальник всегда шагает впереди! Ты воевал, и твой армейский опыт тебе еще пригодится. Я горжусь тобой, мой мальчик, — со значением произнес Кристофер, словно хотел загладить свою вину, ведь за столько лет он впервые произнес эти слова.

Днем Гарри садился на лошадь и объезжал поместье. Он узнал, какие посевные культуры им нужны на будущий год и какое машинное оборудование требует замены. Он считал коров и свиней, навещал фермеров-арендаторов, замечая, что некоторые из них тайком расширили границы приписанных им участков.

Новым управляющим фермерским хозяйством Гарри назначил Джима, сына миссис Кумб. Парень вырос в поместье и видел, как работает его отец. Джим не имел опыта управления людьми, но он был молод, смышлен и полон энтузиазма. Следуя совету отца, Гарри брал себе в помощники людей, которым мог доверять.

Поздними вечерами Гарри изучал бухгалтерию. Это его отвлекало и давало повод не ложиться в супружескую постель до тех пор, пока Оливия не заснет. Очень быстро он понял, что финансовое положение поместья даже хуже, чем думала мать.

К концу лета Гарри изучил каждый гектар Уортон-Парка, прикинул, какой доход ожидается с продажи оставшегося урожая и скота и сколько денег придется потратить на замену техники и покупку необходимого. Оливия заметила, что коттеджи некоторых работников нуждаются в срочном ремонте, но с этим можно повременить. Главный дом требовал тысячных вложений.

Гарри подсчитал, что им надо занять десять тысяч фунтов стерлингов, а первая прибыль появится не раньше, чем через два года, и значит, только тогда можно будет выплачивать ссуду. Какая долгая песня...

Он вздохнул и взглянул на дедушкины часы, тихо тикающие в углу отцовского кабинета. Половина третьего ночи. Он вспомнил про Лидию. Интересно, где она сейчас и что делает? Гарри думал о ней каждую ночь.

«В Бангкоке уже утро. Лидия, наверное, сидит за стойкой портье, с улыбкой встречая новых посетителей отеля... И мечтая о моем скором приезде...»

Гарри достал из ящика отцовского стола лист писчей бумаги и черкнул ей несколько строк о любви — это он тоже делал каждую ночь. Потом запечатал письмо в конверт, чтобы утром отдать Биллу. Он больше не говорил о будущем, не мучил ее несбыточными мечтами — писал лишь, как сильно ее любит и скучает по ней.

Письма Лидии приходили нерегулярно, но он каждый день искал их в теплице под орхидеями.

Вздохнув, Гарри погасил лампу на столе и пошел к двери. После Чанги ему казалось, что он отсидел пожизненный срок, и вот теперь его опять приговорили к пожизненному — уже здесь, в Уортон-Парке.

Глава 44

Когда наступила осень и приблизились зимние холода, Кристофер совсем ослабел и уже не вставал с постели. Адриана сидела с ним почти целыми днями — разговаривала с ним, читала, пока он дремал, и уходила, только когда ее сменяли Гарри или Оливия.

А в декабре, перед самым Рождеством, у Кристофера случился очередной сердечный приступ. Он умер через несколько часов, не приходя в сознание.

Похороны состоялись за день до сочельника в маленькой поместной церквушке, где венчались Гарри и Оливия. Попрощаться с Кристофером пришли больше трехсот человек. Его похоронили в семейном склепе Кроуфордов, где ему предстояло покоиться вечно рядом со своими праотцами.

Оливия краем глаза наблюдала за Гарри, когда после отпевания он приглашал в дом людей, пришедших проститься с отцом. Печальное осунувшееся лицо выдавало его горе. В эту минуту она любила его как никогда. Гарри по-прежнему был странно отчужденным, и все попытки расспросить его о тюрьме Чанги оканчивались неудачей. Но он часто приходил к ней ночью, и они занимались любовью.

Нередко, просыпаясь, Оливия обнаруживала на своем теле синяки и ощущала внутри тупую боль: он слишком грубо с ней обращался.

«Когда-нибудь я скажу, чтобы он был нежней, но пока пусть все остается как есть». Она слишком ценила ту тонкую связь, которая между ними возникла.

Рождество получилось невеселым. Впрочем, нежная Адриана на удивление стойко перенесла потерю. Возможно, ей помогло, что она успела подготовиться к смерти любимого мужа и сказала ему все, что хотела.

Когда колокола местной церкви возвестили о приходе Нового года, Оливия мысленно попросила Бога дать Гарри то, в чем он так сильно нуждался, — спокойствие и счастье.

В начале января, когда на Уортон-Парк обрушился первый снегопад, Гарри понял, что должен сообщить Лидии правду: он уже не вернется.