Цветы любви, цветы надежды

Она долго молчала, внимательно вглядываясь в его глаза, и, к своему приятному удивлению, увидев в них правду, наконец, ответила:

— Да, Гарри, могу.

Глава 24

Саутуолд

Я смотрю на снежинки за стеклом, которые летят с неба и кружатся в воздухе, подобно пухленьким падшим ангелам. Из-за снега на крыльце дома Элси то и дело вспыхивают лампочки охранной сигнализации, и подсвеченные белые крупные хлопья превращаются в сказочную декорацию к истории, которую рассказывает мне пожилая женщина.

Пока эта история почти не имеет ко мне отношения, и я не улавливаю в ней ничего важного, однако она почему-то меня успокаивает. Слушая, как другие люди, в том числе моя бабушка, боялись потерять своих близких и какую сложную жизнь они вели в стенах Уортон-Парка, я понимаю, что страдания выпали не только на мою долю.

Возможно, разница в том, что со мной все случилось внезапно. У меня не было задушевного разговора на продуваемом ветрами пляже, и я не успела сказать им о своей любви, не успела попрощаться...

Беда пришла неожиданно. Я не была к ней готова. В отличие от женщин, которые проводили своих мужей на войну, а потом утешали и поддерживали друг друга, я чувствую себя совершенно одинокой: мне не к кому обратиться за сочувствием.

Земля по-прежнему вращается, а жизнь вокруг меня идет, как ни в чем не бывало. Никто не устраивает дней поминовения по двум погибшим душам. Только жена и мать скорбят в своем неразделенном трауре.

И все же... Я не прошла сквозь тяготы войны, и моим мальчикам не довелось, подавляя страх, идти на смерть, как бедному Гарри Кроуфорду и дедушке Биллу. И если мои драгоценные муж и сын, в конце концов, умерли, то я могу хотя бы надеяться, что это случилось быстро.

Однажды кто-то сказал мне, что смерть так же естественна, как и рождение, что это такая же неотъемлемая часть бесконечного цикла человеческой радости и человеческого горя. Она приходит ко всем нам, однако мы не в состоянии спокойно воспринимать мысли о бренности нашего бытия и о кончине наших любимых.

Какой бы легкой ни была смерть, это нисколько не умаляет тяжесть потери для тех, кто остается жить.

Джулия тряхнула головой, отгоняя мрачные мысли.

— И что было дальше, бабушка?

— Ну, так вот. Оливия вернулась с холкхэмского пляжа совсем другой девушкой. Она опять начала смеяться и улыбаться... будто солнце выглянуло из-за туч, — вспоминала Элси дальше. — Они оба лучились счастьем. Когда Гарри был дома, он больше не спал в своей гардеробной, и я часто видела, как они гуляют по парку, держась за руки. Они выглядели, как любая молодая влюбленная пара. Конечно, все это длилось недолго, но они успели провести несколько недель вместе. А к тому времени, когда Гарри с Биллом уехали на континент, Оливия уже была в положении.

— Она забеременела? Значит, он не был геем?

Элси вздохнула и печально покачала головой:

— Нет, Джулия. Я могу в этом поручиться, учитывая то, что произошло позже. Наверное, для Оливии было бы лучше, если бы он все-таки оказался геем. Тогда бы не случилось ужасной трагедии.