Цветы на руинах

с десяток фарфоровых статуэток и вазочек. Мария, обхватив руками голову, тихо завывала. Маленький тогда ещё Вадик, прибежавший на шум из детской, широко раскрытыми глазами смотрел на разъярённого отца и плачущую мать. Он онемел от потрясения. Из состояния шока его вывел настойчивый звонок в дверь. Мальчик открыл. Несколько возмущённых соседей говорили все одновременно, но он не мог разобрать слов, всё ещё находясь в состоянии шока. Подошла мать. Они стала извиняться, клясться, что это случайно и молила не вызывать полицию. Наконец, соседи разошлись, и мать с сыном вернулись в зал. Василий успокоился и теперь, сидя на диване и покуривая сигаретку, виновато прятал глаза. Мария вытерла слёзы, взяла за руку мальчишку и повела его в детскую, собирать вещи. Она твёрдо решила, что жить с этим идиотом не будет. Вытащив дорожную сумку, стала сбрасывать в неё одежду Вадима. Мальчик, сидя на кровати, смотрел на неё умными глазами взрослого человека. Он думал о том, как стыдно ему будет завтра в школе перед одноклассниками. А уж когда мама с папой разведётся, то это будет концом света. В комнату вошёл Василий. Он отрезвел и теперь раскаивался. Прислонясь к косяку, с тоской смотрел, как жена складывает вещи в сумку.

─ Маш... Ну зачем ты так? ─ спросил угрюмо. ─ Ты же знаешь, что я без вас ─ никуда! Ну, прости, Маша! Прости... Я люблю вас с Вадькой.

Мария обернулась и тяжело вздохнула. Муж стоял виноватый и несчастный. И что-то в её сердце шевельнулось. Они долго смотрели друг на друга. Она вдруг вспомнила, какой жизнерадостный и добрый он был раньше. Старался всё в дом заработать, сил не жалел на это. Вадика баловал, на рыбалку ходил с ним, в лес по грибы. И её любил... С города всегда подарочки и гостинцы привозил, когда продаст там мясо и окорок.

─ Машка... ─ Василий подошёл к ней и грубовато приобнял. ─ Прости... Сам не знаю, что на меня нашло... Клянусь, это последний раз! Прости меня...

Она молчала, только из голубых глаз катились слёзы и скатывались по бледным щекам. Василий погладил её светло-русые волосы и прижал к своей мощной груди.

─ Мама, мамочка! Прости папу! Он хороший! ─ закричал Вадим и бросил к родителям. Он порывисто обнял их и заплакал. ─ Мама! Пожалуйста, не разводись с ним! Я не хочу! Я хочу, чтобы мы жили вместе. Мамочка!

Мария ласково погладила сына по щеке. Она всё понимала. Для десятилетнего мальчонки это настоящая катастрофа, крушение мира.

─ Маша, прости... Умоляю, прости... Маш...─ отрывисто говорил Василий.

Она кивнула, не в силах отвечать. Стала выкладывать вещи из сумки. Василий с Вадиком пошли вниз, чтобы убрать под балконом. Они вернулись через сорок минут, и семья принялась за ужин. За столом Вадик без умолку болтал, рассказывая о школьных друзьях, занятиях, новых фильмах. Он был несказанно рад, что родители останутся вместе. Василий и Мария большей частью молчали, а когда встречались взглядами, муж виновато улыбался, словно вновь просил прощение. Он помог ей убрать со стола, сам вымыл посуду и остаток вечера не знал, чем угодить. А ночью был неутомим в ласках и тысячу раз попросил извинение.

Жизнь шла своим чередом. Василий держался почти полгода, пока не учинил новый скандал. Поводом послужила кожаная куртка, которую Мария заказала себе по каталогу. Мужу она не нравилась, и он требовал, чтобы жена отослала её обратно. Они долго пререкались, пока Василий не взял ножницы и не изрезал куртку на кусочки. Мария со злостью швырнула ему в лицо неоплаченный ещё чек. Тут и началось. С балкона полетела мебель, сбрасываемая Василием, в кухне гремела посуда, которую Мария била об стены и пол. Вадика дома не было ─ он с классом поехал в путешествие. Казалось бы, теперь на браке супругов можно было бы поставить точку, но они опять помирились. Так продолжалось годами. Сын вырос и покинул родительский дом. Василий и Мария работали, не покладая рук, чтобы их квартира имела достойный вид. Мебель менялась пару раз в год, и на супругов уже с завистью поглядывали соседи. Такое себе не каждый мог позволить. После одной из ссор Мария всё-таки ушла. Василий не удерживал её и только тихо посмеивался. Она прожила у мамы неделю, всё ожидая, когда же благоверный придёт за ней. Но он не торопился. У Марии закрались подозрения. Вечером, после работы, она поехала к мужу, якобы прихватить кое-что из своих вещей. Мария открыла дверь своими ключами и вошла. Он был не один. Миловидная темноволосая женщина лет тридцати, в короткой серой юбке и розовой блузке, расположившись в кожаном кресле, держала в руках бокал вина и с улыбкой глядела на Василия. Он рассказывал ей анекдот, но, увидев жену, осёкся на полуслове.

─ Ах ты скотина блудливая! ─ заорала Мария. ─ Ты баб сюда уже водишь?

Василий поджал губы и холодно посмотрел на жену.

─ Уходи, Мария! ─ отчеканил он. ─ Все кончено! Я подал на развод.