Цветы осени

На почте пусто, а Габриэль стоит спиной к двери. Жюльетта делает вид, что не заметила ее, и с непринужденным видом направляется к минителю.[1] Инструкции просты. ИМЯ… ЛЕБЛОН. Жюльетта печатает, близоруко щурясь, она забыла дома бифокальные очки. РОД ДЕЯТЕЛЬНОСТИ… Боже, да не знаю я, чем он занимается. К чему столько вопросов? Мне просто нужно узнать… АДРЕС… Господи, да ведь это я и хочу выяснить! Этот автомат — совершенно бесполезная вещь, раз задает мне именно те вопросы, которые я сама собиралась ему задать.

— Глядите-ка! Никак, Жюльетта! Что ты здесь делаешь?

Черт возьми! Любопытная тварь! Пытается прочесть слова на экране.

— Ищу сведения насчет водопроводчика.

— Ты больше не зовешь Метера?

Ну надо же! Во все сует свой нос!

— Это, конечно, не мое дело, но, если тебе нужен водопроводчик, ты не с того конца взялась. В графе «РОД ЗАНЯТИЙ» напечатай «ВОДОПРОВОДЧИК».

Мысленно проклиная Габриэль, Жюльетта букву за буквой набирает название одной из тех профессий, представителем которой она в последнюю очередь хотела бы видеть свою девичью любовь. Впрочем, в конце концов, почему бы и не водопроводчик? Глупых профессий на свете нет, пусть даже одни выглядят интеллигентнее других.

— Послушай, Жюльетта, если не укажешь адрес, вряд ли найдешь своего Леблона.

Габриэль говорит слишком громко, но на почте кроме них двоих все равно никого нет. Моего Леблона! Да что она себе позволяет!

— Ты не знаешь, где он живет? Ладно, ничего страшного, смотри, как это делается. Я набираю имя и получаю список всех Леблонов департамента. А имя ты случайно не помнишь? Это позволило бы сузить круг поиска. Хотя конечно, откуда тебе знать его имя. Пьер? Хорошо. Попробуем на Пьера.

ПОИСК

СОВПАДЕНИЯ ИМЕЮТСЯ, НО С ДРУГИМИ ИМЕНАМИ

— Ты уверена, что он Пьер?

Жюльетту так и подмывает послать Габриэль ко всем чертям, но нет никого прилипчивее и опаснее деятельных людей.

— Расширить поиск на соседние департаменты?

— Нет-нет, спасибо.

— Знаешь, Жюльетта, ты, конечно, вольна поступать как хочешь, но лучше найти местного. Не придется оплачивать дорогу.

— Ты права, Габриэль. Так я и поступлю.

Ну вот. Первая трудность — и я уже сдалась. Всегда так было, в этом заключается драма всей моей жизни. Люди называют меня сильной, храброй, даже героической женщиной. Настоящей святой — из-за малышки. Да не будь я олицетворением трусости, не проморгала бы ту жизнь, о которой мечтала. Я слишком рано опустила руки — верх несчастья для начинающей пианистки! Но Жюжю наверняка описала это гораздо лучше меня.

* * *