Цветы под дождем и другие рассказы

— Это было самое ужасное, что мне когда-либо приходилось делать. Было страшно совестно перед мамой. Она много месяцев занималась подготовкой — все ради меня. Надо было сообщить священнику и всем гостям, отменить прием. Бог знает, что они все подумали. Настоящий кошмар.

— Мама тебя прекрасно поняла.

— В глубине души мне хотелось, чтобы она разозлилась. Тогда мне не было бы так стыдно.

— Сила духа — вовсе не то, чего следует стыдиться.

Она ничего не ответила. Он продолжал, понимая, что это необходимо, хотя нужные слова находились не сразу.

— Как я уже сказал, все проходит. Время — лучший лекарь. Конечно, все это избитые фразы, но в них заключается правда, иначе люди не повторяли бы их снова и снова. Важно то, что тебе удалось сохранить себя. Джулию. Личность. За это ты и должна держаться.

Она сидела все так же молча, неподвижно, и он был вынужден заговорить снова, обращаясь к ее затылку и гадая, слушает она его или нет.

— Самое худшее уже позади. Теперь жизнь потихоньку начнет налаживаться.

— Я не верю, что моя жизнь когда-нибудь наладится. — Внезапно Джулия развернулась всем телом — он увидел ее лицо, залитое слезами, а в следующую секунду она бросилась к нему в объятия. — Он… Он хотел, чтобы люди думали, будто мы приняли обоюдное решение. — Майлз с трудом разбирал ее слова, так тесно она прижималась лицом к его плечу. — Но на самом деле это Хамфри решил, что не хочет жениться. Сказал, что недостаточно меня любит, чтобы… чтобы пожертвовать своей свободой. Он меня больше не хотел…

В горле у него застрял комок, сердце переполняла нежность. Джулия содрогалась от рыданий, и он крепко обхватил ее обеими руками, а подбородком оперся о макушку. Он чувствовал девичьи ребра под тонким платьем, а ее слезы намочили ему рубашку.

— Все будет хорошо. — Никакие другие слова почему-то не приходили ему в голову. — Все будет хорошо. Все уже позади.

— Я не знаю, что мне теперь делать.

— Хочешь, я тебе скажу?

Последовало еще несколько всхлипов и вздохов, а потом Джулия отстранилась от него, подняла заплаканное лицо и посмотрела Майлзу в глаза. От слез веки у нее распухли. Он подумал, что никогда еще не видел Джулию такой красивой.

Она попыталась утереть слезы рукой, и тогда он достал из кармана чистый носовой платок и протянул ей.

— И что же я должна делать? — спросила она.

— Если я предложу тебе одну неплохую идею, ты прислушаешься ко мне?

Она обдумала его слова. Потом высморкалась и сказала:

— Да.

— Я считаю, что тебе надо уехать отсюда. Устроить себе каникулы. Познакомиться с новыми людьми, повидать новые места, по-другому взглянуть на то, что с тобой случилось.

— И куда мне ехать?

Он рассказал ей про Шотландию. Про свою ферму. Про Чарли и Дженни и про собственный дом.

— У ворот там растет жимолость, а из окон открывается чудный вид на Сайдлоуз, и всегда есть чем заняться.

— Например?

— Можно шить занавески, косить траву, чинить изгороди, кормить кур. Развлекаться.

Она снова высморкалась и отбросила волосы с лица, которое уже не было таким жалким.

— О, Майлз, ты всегда был так добр ко мне. Я всегда считала, что пока ты рядом, ничего плохого со мной не случится. Я знаю, что причинила тебе боль. Тогда я еще не понимала, какую боль один человек может причинить другому.

— Мне жаль, что ты поняла это такой дорогой ценой.

— Интересно, почему ты все-таки приехал в Брукфилд? Почему свернул с шоссе?

— Знаешь, я словно плыл по реке и вдруг меня подхватило течением. Я просто не мог ему сопротивляться. Наверное, любовь — более долговечное чувство, чем мне казалось. Она становится частью тебя. Как биение сердца.

— Когда ты возвращаешься в Шотландию?

— Сегодня вечером, по железной дороге.

— Можно мне поехать с тобой?

— Если хочешь. Если тебе не слишком долго собираться.

— Я должна еще набрать малины на ужин.

— Я тебе помогу.

— Это… Это ведь будут просто каникулы, да? Ничего больше.

— Ты сможешь в любой момент вернуться назад в Гемпшир.

— Мы же не собираемся влюбляться. Не собираемся причинять друг другу боль.

— Конечно нет. И я не хочу, чтобы мои друзья думали, будто я воспользовался ситуацией.

Внезапно она потянулась вперед и коротко, ласково поцеловала в щеку.

— Я и забыла, какой ты все-таки милый. И как с тобой хорошо. Я как будто разговариваю со своей половинкой.

Майлз не стал целовать ее в ответ. Вместо этого он сказал:

— Что же, для начала неплохо.

Для начала. Он знал, что события описали полный круг и они с Джулией вернулись к началу. Только теперь они стали взрослыми и были готовы справиться с проблемами их старых — и одновременно новых, только зарождающихся — отношений. Он думал о ферме, о своем будущем, о работе, которую ему предстояло проделать. Думал о Чарли и Дженни, и его переполняло нетерпение: Майлзу страшно хотелось поскорее вернуться домой, взяться за дело, начать строить будущее, которое однажды он предложит Джулии словно чудесный подарок, который он сделал для нее сам. Своими руками.

Два дня за городом