Цветы, пробившие асфальт: Путешествие в Советскую Хиппляндию

Московские хиппи — как и хиппи по всему миру — использовали местную топографию. Они предпочитали городские центры, потому что именно там они находились в гуще событий. В Советском Союзе была заметная нехватка публичных пространств. Даже в столице было всего несколько мест, куда можно было пойти развлечься. В результате все, кто хотел потусить, собирались в одних и тех же районах. На улице Горького («на Стриту») находились три крупнейших винных магазина страны — «Армения», «Елисеевский» и «Российские вина», торгующие тем, что так ценилось среди многих хиппи (и не только). На западной стороне улицы Горького располагались два популярных кафе: «Московское», которое стало местом для встреч молодежи во времена оттепели, и «Север» (в постсоветское время известный ночной клуб «Ночные огни»), второй этаж которого хиппи вскоре превратили в территорию «для своих», то есть для тех молодых людей, которые опознавали друг друга по длине волос, музыкальным вкусам и еще некоему набору внешних и поведенческих признаков. Кафе «Лира» на Пушкинской площади, также часто упоминаемое в воспоминаниях хиппи, было самым заметным (в начале перестройки здесь открылся первый московский «Макдоналдс»). И конечно же, в центре всегда было много иностранцев: туристов, корреспондентов зарубежных изданий, бизнесменов и дипломатов. По этой же причине он привлекал спекулянтов и фарцовщиков, а также тех, кто намеревался у них что-либо купить. Центр Москвы был особым местом, потому что здесь концентрировалось все, что только существовало в Советском Союзе, это была квинтэссенция советского, и в этом всем варились ранние хиппи. Как рептилии в биотопе, они обитали в центре города — и в буквальном смысле здесь заспиртовались.

Бородулин, хиппи, фарцовщик и мажор, так описывал, что значило быть «центровым» — человеком центра:

Там собирались фарцовщики, в кафе «Молодежном». И ты туда с утра приходил, пил портвейн, потом тебе надоедало сидеть с фарцовщиками — ты шел «на дачу. «Дача» — это были такие длинные высокие кусты, на Пушкинской площади. И туда уже какие-то хиппи подходили: «Ну, как дела? — Нормально!» И вот уже какая-то группа образовалась, пошли в магазин, купили портвейна. Выпили. Потом пошли на Психодром. На Психодром пришли какие-то другие люди — тоже выпили. Кто-то привел девочку из хорошей семьи, кто-то — какую-то другую девочку. Кто-то подошел и спросил: «А джинсы не хотите купить по 120 рублей? — Ой, покажи!» Фарцовщики тоже туда приходили и что-то им продавали[136].

Центр города, конечно, также был административным и идеологическим центром — как советской Москвы, так и всего Советского Союза. Так что сеть, сотканная хиппи, создавала альтернативное пространство, которое соперничало с политическим пространством Москвы, одновременно его подпитывая. Треугольник «Маяковская — Труба — Психодром» граничил с Кремлем и включал в себя московскую городскую администрацию, Институт марксизма-ленинизма и 17‐е (бывшее 50-е) отделение милиции, располагавшееся на Пушкинской улице, позади памятника Юрию Долгорукому, где также с 1970 года находился печально знаменитый комсомольский патруль «Березка». Патруль получил свое название в честь одноименного магазина валютных товаров на улице Горького, вокруг которого, в свою очередь, и крутились спекулянты и фарцовщики. Для своих тусовок на проспекте Калинина (сегодняшний Новый Арбат) хиппи выбрали знаковые заведения культуры, например кинотеатр «Октябрь», спроектированный по образу и подобию кинохрамов в голливудском стиле. Среди любимых мест также значились буфеты, расположенные на четных этажах гостиницы «Россия», современное высотное здание которой находилось рядом с Красной площадью и было снесено в начале 2000‐х (в 2017 году там разбит парк «Зарядье»). В конце 1960‐х проводить там время считалось высшим шиком. Хиппи понимали, что занимать пространства, которые советские власти считали своими, — административные учреждения, спецмагазины, места для иностранцев — было провокацией. Именно поэтому они их в первую очередь и выбирали. Баски с удовольствием вспоминал: «Да, мы собирались на Психодроме у университета. И тусили вокруг гостиницы „Националь“. Там были иностранцы. Господи, думали они, мы приехали в Советский Союз, а здесь какая-то толпа лохматых, все в джинсах и с хайратниками»[137].