Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

Симэнь Цин только гадал, что заставило дочь с зятем приехать в такую позднюю пору. Решив, что ему надо сейчас же узнать, что случилось, он быстро встал. Пинъэр помогла ему одеться и налила на дорогу теплого вина. Вскочив на коня, он помчался домой.

Во внутренней зале при свете фонарей и свечей стояли дочь с мужем. Вокруг них громоздились сундуки, корзины, кровати, пологи и прочая утварь.

– С чего это вы вдруг пожаловали? – спросил встревоженный Симэнь. – Что случилось?

Зять Чэнь Цзинцзи, склоняясь в земном поклоне, заговорил со слезами на глазах:

– Наш достопочтенный господин Ян был на днях разжалован, смещен придворным прокурором со своего поста и по высочайшему указу заточен в Южную тюрьму[2]. Всех его родственников, служащих и сторонников подвергают допросу, надевают на шею кангу[3] и высылают. От Яна вчера ночью к нам прибежал управитель, рассказал обо всем отцу и так напугал нас, что отец велел мне с женой укрыться на время в вашем доме и прихватить с собой кое-какие пожитки. Сам же он отправился к моей тетке разузнать, как обернется дело. Отец не забудет вашего благодеяния, батюшка, и, когда все уляжется, щедро вас отблагодарит.

– Он мне написал? – спросил Симэнь.

– Вот письмо. – Чэнь достал из рукава пакет и вручил тестю.

Симэнь разорвал конверт и стал читать:

Младший сват Чэнь Хун бьет челом.

Милостивейший сват Симэнь,

настоящим без лишних слов сообщаю, что в то время как северные варвары, нарушив границу, вторглись в Сюнчжоу[4], начальник военного ведомства Дан Фу не отдал боевого приказа ни пешим, ни конным, вследствие чего упустил стратегический момент и вызвал неудовольствие двора. Тяжкие обвинения были предъявлены и достопочтенному господину Ян Цзяню. По гневному указу Его Величества Ян Цзяня заточили в Южную тюрьму и допрашивали на судебной коллегии трех управлений[5]. Все его родственники и служащие приговорены по закону к ссылке в пограничные войска.

Такие вести повергли в ужас как меня, так и всех домочадцев. Не зная, где искать прибежища, я отправил на некоторое время к Вам сына с Вашей любимой дочерью и велел им захватить кое-какое добро. Сам же перееду к мужу сестры, Чжан Шиляню, дабы узнать о дальнейшем. Как только все уладится, вернусь домой. Не забуду о Вашем благодеянии и щедро Вас отблагодарю. Если дело, паче чаяния, получит огласку и у Вас в уезде, я на всякий случай велел сыну захватить еще пятьсот лянов серебра. Прошу прощения за причиненные Вам хлопоты и беспокойство. Буду вечно Вам благодарен. Писал наспех при лампе, без подробностей.

Еще раз низко кланяюсь. Хун.

Середина лета. 20 дня.

Симэнь Цин растерялся, но все же велел У Юэнян накрыть стол в угостить дочь с зятем, слугам приказал приготовить для приехавших расположенный перед залой обширный восточный флигель, а сундуки, корзины и шелка убрать в покои Юэнян. Чэнь Цзинцзи достал пятьсот лянов серебра и вручил тестю на подношения властям. Симэнь вызвал управляющего У, дал пять лянов и велел ночью же пойти к уездному архивариусу, чтобы списать поступившие из Восточной столицы известия.

Вот что было напечатано в «Столичных ведомостях»[6]: