Цветы Сливы в Золотой Вазе или Цзинь, Пин, Мэй (金瓶梅)

Симэнь усадил родственника в хозяйкиных покоя, пододвинул поближе жаровню и распорядился накрывать стол. Тут же появились весенние кушанья и фрукты, подали чашки с горячим рисом, огромные пампушки, сладости и суп с потрохами.

Поздравить шурина вышли горничные Сяоюй и Юйсяо. После супа и риса Юэнян поднесла брату позолоченную черепаховую чарку вина. Симэнь сел на место хозяина.

– И ты садись, сестра, – пригласил шурин.

– Я сейчас, – отозвалась Юэнян и удалилась во внутреннюю комнату.

Вскоре она подала к вину всевозможные фрукты и закуски. Были тут свежие бамбуковые ростки, серебристая рыба, крот, маринованная рыба, медуза, овощной салат, яблоки, богомолы, свежие апельсины, гранаты, водяные орехи, хуэйчжоуские груши и прочие деликатесы.

– Как у тебя со службой, шурин? Все уладил? – спросил во время пира Симэнь.

– Благодаря вашей поддержке, зятюшка, с нового года вступаю в должность, – отвечал шурин. – Начальство я в основном одарил. Правда, предстоит еще визит в налоговое управление военных поселений. И поскольку завтра день удачи, с утра думаю снять с управы печати, потом заеду домой, припасу подарки – и в управление. Там вручу документы, нанесу визиты гарнизонным и отдам распоряжения. Господин Дин, мой предшественник, все дела запустил, за что и был снят его превосходительством Хоу, военным губернатором. Меня на его пост и назначили. Надо будет все ревизские сказки поднять, всю перепись проверить. Велю гарнизонным навести полный порядок, чтобы не пропустили ни одной души. О результатах велю доложить. Тогда и осенний натуральный оброк и летний денежный налог куда легче будет собрать.

– И много ли земли занимают поселенцы? – поинтересовался Симэнь.

– Должен вам сказать, зятюшка, военные поселения были учреждены еще указом Государя Императора, основателя ныне царствующего дома[11]. Поля эти избавляли от затрат на перевозки и служили источником пропитания солдат во время их обучения. Но впоследствии, когда министр Ван Аньши[12] внедрил систему ссуд под посев, тогда-то и был введен летний налог. Сначала им облагались только военные поселенцы, а осенний оброк с них взимался более низкий, чем со всех остальных землепашцев. Сейчас, исключая пустыри, камышовые заросли и болота, в ведении управления военных поселений в Цзичжоу насчитывается до двадцати семи тысяч цинов[13] земли. Осенний и летний налог с каждого цина составляет всего лишь один лян и восемь цяней серебра. Взимаемые налоги составляют, стало быть, не более пятидесяти тысяч лянов. Сумма эта, которую удается обычно собрать только к концу года, поступает в Дунпинское областное управление, а уже оттуда дается распоряжение о закупках провианта и фуража.

– Ну, а излишки-то от налогов перепадают? – опять спросил Симэнь.

– Отдельные незарегистрированные дворы, конечно, попадаются, – продолжал шурин, – но мужики ведь народ дошлый. Попробуй только взыщи построже – взвесь полновесной гирей или отмерь полной мерой, сразу молва поползет, такой ропот подымется …

– Ну, раз остаются излишки, значит, все в порядке, – заметил Симэнь. – Неужели так уж все сполна и сдавать! Лишь бы понемногу перепадало, а соберется – хватит на прожитье.

– Признаюсь, зятюшка, если править поселениями умеючи, сотню лянов в год заработать можно. Ну, а в конце года подарки подносят – каждый по достатку – кур, гусей, свиней, рис … Это уж не в счет. И за все это я должен благодарить вас, зятюшка.

– Раз ты обеспечен, шурин, и мне приятно. Значит, я что-то сделал.

Во время их разговора вошла Юэнян и села сбоку. Уже зажгли огни, а они все еще пировали. Когда шурин откланялся, Симэнь удалился на ночлег к Пань Цзиньлянь.

На другой день утром Симэнь отбыл в управу, чтобы снять печати и открыть присутствие. После положенной регистрации всех служащих управы началось разбирательство казенных дел.

Первым в тот день принесли пакет от Юнь Лишоу. Он приглашал Симэня и всех чиновников управы на пир по случаю вступления в должность.

На следующий день Юэнян поспешила на пир к госпоже Лань. Симэнь же, вырядившись в парадное облачение, прикрыв глаза пылезащитным флером, захватил с собою узел с подарками и верхом направился к дому покойного полководца Вана.

Его сопровождал Дайань и Циньтун. Ван Третий тем временем находился в отъезде. Симэнь вручил визитную карточку. Ее приняла тетушка Вэнь, пришедшая туда загодя, и тотчас же доложила госпоже Линь.

– Ступай пригласи господина во внутренние покои, – распорядилась хозяйка.

Симэнь миновал большую залу и, пройдя через внутренние ворота, очутился на женской половине. В небольшом помещении была поднята светлая дверная занавесь. В центре висел портрет досточтимого предка рода Ван Цзинчун, перед которым на двух столах были расставлены в изобилии жертвенные фрукты и вино. Ван Цзинчун восседал в покрытом тигровой шкурой ярко-красном кресле. Под ногами у него был разостлан дорогой узорный ковер, свисали красные пологи.