Цветы зла. Безумная ботаника. 1894-1911

Спустя какое-то время мы ощупью добрались до судомойки и набрали воды. Едва успев напиться, мы услышали звук ползущих по стенам резиновых щупалец. Что-то вцепилось мне в руку. Что-то схватило Виву за юбку. Она порвалась, когда я дернул девушку к себе. Что-то мешало захлопнуть дверь. Оно потянулось за нами из комнаты в коридор. Мы ощупывали стены в поисках двери, которая, как нам казалось, вела в подвал — нашли ее — заперли за собой — ощупью спустились по лестнице. Здесь было темнее, чем наверху, — темнота была словно ощутима. Мы наткнулись на кучу угля — и из темноты донесся грубый, хриплый голос.

— Дайте мне руку, командир, — сказал неизвестный, — просто прикоснитесь ко мне. Я провел здесь в одиночестве... тысячу лет!

Что-то, пошатываясь, приближалось к нам — споткнулось о нас; и огромная грубая рука схватила меня за руку.

Я встал между ним и Вивой и сжал ее руку, требуя тишины. Голос и хватка не были обнадеживающими, и я надеялся, что незнакомец не ощутил присутствия девушки.

— Вот моя рука, — сказал я.

— И моя, — пылко добавила Вива. — Вы ведь друг — конечно, вы друг. Да благословит вас Бог.

— Да благословит вас Бог, леди. — Грубый голос странно смягчился. — Я... я прошу прощения, если вам помешал.

Он немного отодвинулся от нас и сел. Я не мог видеть его, но слышал, как он дышит. Прошло еще какое-то время. Потом Вива прошептала, что хочет пить.

— Здесь есть ведро с водой, — сказал незнакомец. — Попробую его найти.

Он задвигался в темноте, пока случайно не пнул ведро ногой. Потом он принес воду нам. Мы выпили и съели несколько бисквитов. Я предложил ему немного, но он сказал, что у него осталась корка хлеба. Мы с Вивой исследовали подвал и нашли лопату и кирку. Я сказал, что мы можем попытаться пробить дорогу в соседний подвал, так как надеялся найти там еду; но Вива и незнакомый мужчина боялись, что трава может нас услышать.

Мы с Вивой сели на пустой упаковочный ящик, она положила голову мне на плечо и заснула. Через некоторое время я тоже заснул. Незнакомец разбудил нас.

— Там что-то движется, командир, — хрипло сказал он. — Я думаю, что оно растет из пола. Зажгите спичку и дайте мне лопату.

Из-под пола, как мы обнаружили, поднимались сорок или пятьдесят сорняков. Некоторые неизвестный уничтожил лопатой, но другие схватили его за ноги. Он был сильным, грубоватым на вид мужчиной и яростно сопротивлялся, но они повалили его на землю. Я отдал Виве спички и бросился к нему на выручку с киркой. Сорняки схватили и меня, но он освободил нас обоих, орудуя складным ножом, и в конце концов мы покончили со всеми сорняками.

При свете спички мы увидели, что стена в одном месте треснула, и решили пробиться сквозь нее. Незнакомец выбил киркой несколько кирпичей, и мы стали вытаскивать другие, пока наши пальцы не начали кровоточить, а последняя спичка не погасла.

Наконец ему удалось пролезть внутрь.

— Вы следующий, сэр, — предложил он. — Леди может меня испугаться.

— Дорогой друг, — сказала Вива, — я нисколько вас не боюсь.

Итак, он помог ей пройти, и я последовал за ним. Мы обнаружили проход, а затем еще один дверной проем — и людей. Я не помню, что мы говорили, когда нашли друг друга в темноте, — только чувство радости.

Их было около двадцати — мужчин, женщин и детей. Перед тем, как спрятаться в подвале, они запаслись едой и водой. Среди них был и профессор Ньютон. Похоже, они признали его в качестве своего руководителя, и он предложил меня в качестве заместителя. Он шепнул мне, что ему нужна помощь умного и образованного человека в борьбе с сорняками.

— Мы должны бороться с ними, — заявил он, постукивая меня пальцем по руке, — но я не знаю, как. Не... знаю... как! Я даже не могу понять, что это такое — и еще меньше, во что оно превратится. Возможно, это просто растительная жизнь, растение-людоед. Или грубая животная жизнь — плотоядное животное! Может быть, это разум — дьявольский разум. Чем бы оно ни было, оно будет развиваться по мере роста, вырабатывать новые органы и новые способности, новую силу и новые слабости. Мы должны нанести удар именно там. Какие слабости? Ах-х! Я не знаю! Оно может перерасти само себя и засохнуть. Может погибнуть от крошечных земных микробов, как марсиане в романе Уэллса. В свое время мы думали, что это праздная фантазия. Оно может вырасти в разумного дьявола! Возможно, сейчас ему просто не хватает органов, чтобы полностью реализовать свою злую волю. С другой стороны, его злоба может быть бесцельной — слепое беспокойство, от которого оно избавится... после того, как мы задохнемся во тьме у его ног. Но мы все равно обязаны бороться. Чтобы бороться, мы должны понять. Чтобы понять, мы должны изучить... Вы готовы рискнуть жизнью вместе со мной?

— Да, — сказал я.