Цветы зла. Безумная ботаника. 1894-1911

— Благословляю красоту, которую вы, получив от меня, возвращаете вновь земле, сделав ее достойней и значительней. И пуст земля даст ей новую силу для дальнейшего расцвета и творческих порывов.

Идоны полны были гордости от сознания, что и они принесли свою мечту на алтарь вечно меняющейся, вечно творящей жизни. С радостью в сердце они полетели обратно домой.

Из развевающегося покрывала Фену вылетело в пространство что-то прозрачное, едва уловимое. Оно рассеялось в миллионы невидимых маленьких клеточек. Это были преемники Био. Рой этих молекул дремлющей жизни носился в атмосфере, окружавшей спутника Нептуна. Одни из них медленно спускались на почву, где им суждено было пустить ростки и превратиться в растения.

Спутник продолжал свой путь вокруг Нептуна, и некоторые из молекул очутились на стороне, не получавшей света ни от солнца, ни от Нептуна. Здесь они попали в разреженную атмосферу высоких воздушных слоев, получили сильный толчок назад и отлетели от планеты в пустое мировое пространство. Но и в мировом пространстве нет полной пустоты. В ней носятся и кружатся частички, разными путями отделившиеся от своих планет. Смотря по величине своей, они или притягиваются к Солнцу силой притяжения, или отталкиваются солнечными лучами. Молекулы Био были так малы, что давлением солнечных лучей их отбросило несколько еще дальше в пространство. Долгий, долгий путь проделали одинокие скитальцы. В течение сорока лет летали они из одного воздушного слоя в другой, попадали в холод, в жару, в сырость, в сухой зной, пока наконец не попали на землю, где пустили ростки в тени темного скрытого плюща. Здесь с растением произошел тот же процесс, что и в родной обстановке: из голубых чашечек развились живые существа. Первая идона на земле, родная внучка Фену, развилась из того цветка, который пересадила в свою комнату Гарда.

Едва она поняла, что находится среди чуждых ей существ, она вылетела в раскрытое окно: это было на заре. «Ильду», так она сама себя назвала (это на языке идон значит «единственная»), робко носилась в воздухе и искала товарищей. Подле темного бука, где она остановилась, она услыхала говор каких-то странных существ, смутное представление о которых она получила уже от своих предков. Идоны рождаются со всем опытом и со всеми знаниями своих предшественников. И все-таки эти существа — это были люди, Гарда и доктор Эйнитц — показались Ильду загадочными. Идона решила выждать встречи с товарищами, чтобы обсудить с ними положение. Не далее как в следующую ночь она встретила молодых идон, только что вышедших из своих чашечек, и уже могла им сообщить некоторые полезные сведения о грубом, неприветливом мире, в котором они очутились. Идоны решили, что одна часть поселится вместе и образует свою колонию, а остальные займутся изучением людей. Руководителями этого отряда выбраны были Эльзу и Грет.

V

Когда фабрикант Керн брался за какое-нибудь дело, то уже не забывал о нем, пока не доводил до конца. Обещав Гарде оказать содействие доктору Эйнитцу, он обставил его самыми ценными пособиями и инструментами. Гарда деятельно помогала ему и в то же время училась у него. Зафиксировать таинственные существа, или эльфов, как он и Гарда их называли, ему так и не удавалось. Он сделал из этого заключение, что они замечают его попытки и умеют совершенно ускользать из его поля зрения. Странные существа властно влияли на его воображение, настолько, что у него не хватало даже отваги совершить над ними какое-либо насилие. На тех стеблях, которые они взрастили в закрытом стеклянном ящике, чашечки еще не распустились.

Доктор Эйнитц надеялся с этих пленников получить более или менее точные фотографические снимки. Герман Керн, ни перед чем не останавливавшийся в желании угодить любимой дочери, заказал особые восприимчивые пластинки. Для Гарды эти дни совместной работы с доктором Эйнитцем были чуть ли не первыми днями истинной радости в ее жизни. Ей было с ним хорошо, легко. Другие молодые люди, с которыми она встречалась, или ухаживали, или занимали ее разговорами по светской обязанности — и то и другое было одинаково скучно. Доктор Эйнитц по какой-то внезапной прихоти судьбы стал ей товарищем, почти необходимым, и обоих связывала такая странная, такая очаровательная тайна.

В течение нескольких дней Гарда не слышала загадочных зовов из неведомого мира. Эльфы больше не являлись ей. Однажды Гарда, войдя утром в лабораторию, узнала от сторожа, что доктор проработал здесь почти всю ночь и на рассвете отозван был к больной. На стеклянном ящике Гарда нашла записку Эйнитца: «Не открывайте, пожалуйста, ящика. Здесь вполне развившиеся экземпляры — с трех часов ночи уже невидимы». Гарда взволнованно смотрела на темницу, в которой были незримые эльфы.