Цыганка (ЛП)

Гермиона уехала из страны, чтобы выиграть время и собрать единомышленников по сопротивлению. Вернувшись, она занялась розыском и проработкой каналов по поиску денег и секретной информации. И именно в этом Люциус подошёл ей как нельзя кстати. То, что на этот раз они были в одной лодке, вкупе с постоянным напряжением и одиночеством, в конечном счёте толкнуло их в объятия друг друга, и вскоре они стали любовниками. Сейчас, по прошествии года тесного общения и взаимопомощи, уже можно было сказать: их связь служила не просто удовлетворению сексуальных потребностей — они действительно привязались друг к другу.

Казалось, страстный поцелуй никогда не закончится. Малфой ласкал сладкий рот, смакуя его вкус и тепло. Когда они оторвались друг от друга, он прошептал:

— Сколько времени в твоём распоряжении?

— Два часа, Люциус, у меня всего два часа, — Гермиона нетерпеливо принялась расстегивать его мантию, покрывая взволнованное лицо россыпью нежных поцелуев. — Скорее, Люциус, не трать время зря. Хочу, чтобы ты взял меня по крайней мере дважды… Ведь нам ещё и о делах нужно успеть поговорить.

Малфой легко поднял миниатюрную ведьму на руки и подошёл к огромному столу. Бережно уложив Гермиону на гладкую деревянную столешницу, он начал целовать хрупкие плечи, трогательно выступающие ключицы, длинную шею, щекоча нежную кожу возбуждённым бормотанием:

— Ну, нет, дорогая… Так быстро ты от меня не отделаешься… Два раза – это совсем не то, что я для тебя запланировал…

Ловкие пальцы в это время как раз стаскивали с неё трусики.

— О Мерлин… И что же… что ты запланировал… чёртов искуситель? — задыхаясь в чувственной неге, сдавленно выдохнула Гермиона.

— Во-первых, дорогая… Я буду дразнить тебя языком… ласкать и вылизывать… пока не кончишь… А потом… брать сзади, зажимая чувствительный клитор… пока не закричишь, содрогаясь в оргазме на моём столе… Я так люблю твои сдавленные стоны, Гермиона… Они возбуждают меня еще сильнее…

К этому времени Люциус успел лишить её многочисленных ярких цыганских одежд, оставив только золотые украшения. Полностью обнажённая и раскрытая, она лежала перед ним, задыхаясь и постанывая от неудовлетворённого желания. Не в силах выдержать подобного зрелища, Малфой тоже застонал, чувствуя растущее нетерпение. Его пальцы вонзились в истекающее соками влагалище, размеренно двигаясь внутри, и он хрипло продолжил:

— …затем переверну на спину и буду брать тебя снова и снова, раз за разом…

— Сейчас, Люциус… Сделай это прямо сейчас, — задыхаясь словно в горячке, еле выговорила Гермиона. — Не могу больше… Возьми меня… Я так хочу… чувствовать тебя… на себе, в себе…

Шагнув назад, Малфой быстро скинул мантию, рубашку, брюки и совершенно голый встал на колени перед своей сладкоголосой соблазнительницей. Со словами:

— Откройся мне, ведьма, — он развёл её стройные ножки чуть шире и занялся всем, что запланировал, начиная с обещанного поддразнивания.

Томные стоны и хриплые выдохи наполнили комнату, эхом отдаваясь в коридорах усадьбы…

Два часа пролетели незаметно, влюблённым пришла пора прощаться.

Полностью одетые, Гермиона и Люциус стояли посреди рабочего кабинета. Малфой в который раз нежно поцеловал её припухшие губы.

— Ненавижу эти короткие встречи, ведьма. Хочу, чтобы ты осталась… надолго, — шепнул он в маленькое, порозовевшее ушко.

— Ты знаешь, что я их ненавижу не меньше твоего, Люциус. Мы почти готовы нанести решительный удар. А с добытыми тобой сведениями и золотом, которым ты нас снабдил — Гермиона кивнула в сторону бархатного кошеля с галлеонами, — у нас равные шансы на успех. Если мы выиграем, я обещаю, что останусь у тебя так долго, как только пожелаешь, дорогой.

— А если проиграете? — нахмурился Малфой, склонив голову и с наслаждением вдыхая ставший родным запах.

Гермиона вздохнула и, сделав неуловимое движение палочкой, превратилась в цыганку.

— Тогда мы будем пытаться снова и снова, пока не победим.