Цыганочка. Пять дней августа (СИ)

— Да как не понять, — усмехнулся водитель. — Будет сделано, Лев Никанорыч.

По гулкому пустынному коридору Лев прошёл беспрепятственно в зал. И замер от красивого видения.

Поставив ножку на пустой посылочный ящик, юная цыганочка играла на скрипке что-то возвышенное, закрыв глаза.

Герман без церемоний придержал его за плечо, а сам вышел вперед.

Мелодия оборвалась.

С минуту они изучали друг друга.

— А мы ведь конкуренты на его внимание, — вспомнил вслух Герман о своём подопечном шоу-мальчике, герое девичьих грез.

— Я выиграю, — предупредила Франческа.

Герман улыбнулся. Да, они с её парнем, как две половинки одного яблока. Стоят друг друга.

— Успокойся, — ответил он. — Я здесь с Валерой исключительно ради его безопасности. Чтобы не попал в очередную историю. Ах, да…представляю, мой друг — Лев Разгромов, человек современных взглядов и собственного состояния. Прошу любить и жаловать.

Франческа, подбоченясь, посмотрела на разглядывающего её Льва. Он теперь был не в белом спортивном, а в серо-голубом парадном.

Круто развернувшись, ушла прочь, в сторону подсобок.

— Герман, что за королевишна?

— Хороша Маша, да не наша.

— Маша?

— А ты подумай, Лев. Мне даже интересно, со скольки раз ты угадаешь её имя.

Кстати, а зачем ты собрался сносить тот старый храм на берегу, что за блажь?

— Расчищу место, устрою для себя зону отдыха, спуск и причал.

— Странный ты, Лев. Ни Бога, ни чёрта не боишься…

Франческа вышла через служебный вход.

И тут кто-то схватил её сзади за плечи.

— Ай, Роман! Да что творишь! Напугал до страха!

— Не ходи пока домой. Антес там.

— Да мне бояться его?!

Антес, её злосчастный жених, мерил шагами землю среди цветастых клумб.

Ну злится, конечно. Завидев её, встал как вкопанный, только глаза горят.

Здоровенный детина.

Как истинный бык. На своего тореро мрачно поглядывает.

Франческа усмехнулась. Ему только юбкой сейчас махни.

Решительным маневром она схватила его за запястье. И, с трудом, но довела до калитки.

Антес не торопился, словно размышлял над её поведением.

— Уходи! — сказала Франческа.

Пусть она обещана ему с рождения. Но не вещь же она с базара…

========== День второй ==========

Наутро снова репетиция.

Франческа хмурилась. Телефон Луки почти сутки снова недоступен! Не случилось бы чего. Уже готова была думать на очередное препятствие со стороны Германа. Но тот был здесь и, очевидно, не слишком настроен против неё.

Ох, вот и счастье привалило. Заказчик-барин пожаловали со свитой отсмотреть номер.

Вот какой ему интерес, заглянуть во всё без времени… К тому же с дедом завел дела по племенным лошадям.

И Зверя хочет купить.

Франческе жаль было расставаться с любимчиком.

Видно, у барчука два процесса слились в один, и теперь он их с девчонками рассматривает, как молодых кобылиц.

Упряжки не хватит…

Франческа недовольно махнула рукой. Поневоле сбилась, когда манерная Розка точно с умыслом толкнула её. Не будь спортивной подготовки, свалилась бы с ног, к радости Разгромова.

А он и сам по себе любовался и блаженствовал в ответ на все её недовольные гримаски.

Павел, водитель, сидел рядом и вполголоса сообщал новую порцию подробностей из того, что узнал.

Вороной жеребец Зверь станет хорошим предлогом для близкого знакомства.

Лев довольно улыбался: она еще не знает, что её студийное фото стоит вместо заставки на его компьютере.

Улучив момент, Франческа сбежала. У неё совсем не было желания хоть на миг продлить своё пребывание под взглядами Льва Разгромова, которые уже опутали её липкой паутиной в сотни нитей, как ту несчастную муху.

Она остановилась только среди леса и начала глубже дышать, чтобы прогнать охвативший её морок.

Середина августа. Меньше двух месяцев осталось до дня их свадьбы, как они мечтают. Франческа с нежностью подумала, что Лука уже купил для неё православный крестик, только нужно ей покаяться и отрешиться от «отъ погрешений и неправостей римско-латинскаго исповедания», чтобы «приити въ соединение веры православно-кафолическия». И вместе им быть до вечности и дальше. Лука сам строго спрашивает, как она усвоила основы веры.

Она решила напомнить себе ту красивую молитву, текст которой он прислал.

Аксион эстин ос алифос макари’зын се тин Феотокон,

тын аимака’ристон кэ панамомитон ке митэ’ра ту Феу’ имон. («Достойно есть»)

Она запела и эхо высоко подхватило голос к небу.

Тын тымьотэ’ран тон Херуви’м ке эндоксотэ’ран асыгры’тос тын Сэрафи’м тын авиафорос Феон Логон тэку’сан тын Ондос Феотокон Се мегали’номен.

Словно ветер поднялся ниоткуда, зашумел в деревьях. Чистый, уносящий тревогу.

Под властью странного чувства она обернулась.

Монах стоял среди берез и ласково смотрел на неё. Священнический крест блистал на груди.

Франческа сделала несколько шагов навстречу…

И увидела, что монах стоит на воздухе.

Испугавшись, она стремглав бросилась прочь.

Франческа летела, не разбирая дороги. По траве, через канавки, подпрыгивая через лужицы. Сердце бешено колотилось, голова тяжелая.

Запнул её звук тревожного ржания Зверя. Любимчика кто-то побеспокоил не на шутку. И она поспешила ему на помощь.