Цыганская невеста

Мигель Вистас никогда не был в Алиаге, куда переехала кузина Виктория после «того случая». Он никогда не забудет ни собаку, ни лопату, ни червей, ни рану на ноге, ни жажду, ни голод, ни страх, ни даже старую стиральную машину. Он годами думал об одном — как заставить ее пройти через все это, и вот время настало. Он разыскал ее лишь пару лет назад, уже сидя в тюрьме: пришлось часами сидеть за компьютером, а какого труда стоило добиться, чтобы ему разрешили пользоваться интернетом! Виктория пряталась от него и от всего мира, но скрыться не получилось. Он вводил ее имя в поисковые системы, но безрезультатно, пока однажды удача не улыбнулась ему — он нашел ее комментарий на форуме фермеров, где она просила совета, как избавиться от вредителей. Как это всегда бывает в жизни, настойчивость принесла плоды.

Автобус высадил его у заправки, Мигель зашел в туалет, там было чисто. Он сел, снял ботинок и носок. Большого пальца на ноге не было, его съели личинки, поэтому он хромал при ходьбе, поэтому ребенком ему так тяжело пришлось в школе, хотя, пожалуй, после «того случая» он уже не был ребенком. Те дни живы в его памяти, он никогда не сможет их забыть, ему было всего семь лет, когда родители уехали на сбор винограда во Францию и он остался на попечении двоюродной сестры отца. Виктория бросила его в сарае и сломала ему жизнь. Он стал угрюмым и нелюдимым, у него не было друзей. В школе над ним смеялись из-за хромоты, дразнили форелью, которую ловят на червячка, ведь в сарае он ел червей…

В тринадцать лет он сделал это с соседской собакой. Он убил ее и обмазал медом. И часами наблюдал, как появляются личинки и пожирают ее. Когда отец узнал, то избил его так, что он запомнил на всю жизнь. Отец уже на том свете, как и мать, хотя их он не убивал — не успел, они не дожили.

Они переехали в Мадрид, в крошечную квартирку в районе Оркаситас. Мигель рос одиноким и замкнутым, дни напролет пропадал в библиотеке. Там он открыл для себя много интересного: митраизм с его возрождением и перерождением, древнеперсидский скафизм. Когда его родители погибли в автокатастрофе — еще одна автокатастрофа, — он унаследовал дом и смог начать свои эксперименты: разводил червей, чтобы они поедали мелких животных, как до этого съели его большой палец. Ему не терпелось испытать их на человеке. Но на ком?

К тому времени он уже работал фотографом, его нанял Мойсес Макайя, у которого была своя ивент-компания, в основном занимавшаяся организацией свадеб. Мигель познакомился с его дочерью Ларой, самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, он влюбился в нее и мечтал, как станет целовать ее в губы, занимаясь с ней любовью. Но Лара лишь смеялась над ним — то давала понять, что хочет быть с ним, то всячески избегала. В день, когда Мигель снимал ее перед свадьбой, в платье с фатой, он впервые увидел ее обнаженной. Она дразнила его: показывала грудь и спрашивала, нравится ли ему; говорила о сексе с ним, просила рассказать, что он с ней сделает. Он много раз размышлял о том, как убьет кого-нибудь с помощью личинок, он все продумал, оставалось только выбрать жертву. Кандидатом номер один была Виктория. Когда-нибудь он найдет ее и заставит страдать так же, как сам страдал в детстве; но в тот день, во время фотосессии, все изменилось: когда Лара начала рассказывать, какой будет ее первая брачная ночь с другим мужчиной, он понял, что нашел жертву.

Он так упивался процессом, что даже раздумал ее насиловать. Лара плакала, просила прощения, клялась, что будет с ним, но Мигелю осточертели ее уловки и вранье. Он наслаждался целую неделю. Личинки поедали ее мозг, жизнь постепенно покидала ее, но Лара была все еще жива. Под конец она даже не чувствовала боли. Он тщательно уничтожил все улики и был уверен, что его не найдут, но тот полицейский, Сальвадор Сантос, вычислил его и преследовал, как бешеный пес. Если бы не он, все бы обошлось. Это из-за него Мигелю пришлось организовать убийство Сусаны — он должен был выйти из тюрьмы, чтобы найти Викторию. Наконец-то настал ее черед.

Дом стоял на отшибе. Каменный, как и большинство строений в городке. Он показался Мигелю опрятным и ухоженным; должно быть, Виктория сильно изменилась за эти годы. Он запомнил ее ленивой и легкомысленной. Он и сам изменился, он больше не тот беспомощный ребенок. Мигель открыл калитку — замка не было, собаки тоже. Наконец-то он добрался до Виктории, он столько лет об этом мечтал.

Он медленно подошел к двери дома, представляя себе лицо кузины (он всегда называл ее кузиной, хотя на самом деле она приходилась ему двоюродной теткой), когда она увидит его. Закричит? У нее для этого есть все основания.

Он взялся за дверную ручку, дверь открылась; это маленький городишко вроде его родной деревни, здесь не запирают дверей и не боятся воров. Мигель вошел в дом, там было прохладно. Ни души. Он крался, не издавая ни звука, прошел в гостиную, где на потолке крутился вентилятор, но Виктории не оказалось и там. Не было ее ни на кухне, ни в спальне — нигде. Кровать стояла неубранная.