Цыганская невеста

— Подвинься немного вперед, при полном отсутствии задницы это совсем не сложно. А то ты не в кадре.

Теперь она поняла. В видео, которое он намеревался снять, страдания Виктории лишь часть спектакля. Другая часть — ужас, с которым она будет наблюдать за происходящим. Для своих садистских съемок Мигель нашел новый поворот. Женщину медленно пожирают черви, а за этим с ужасом наблюдает другая.

Тем не менее она подчинилась и подползла к Виктории.

— Идеально. Вот так хорошо, — сказал Мигель.

Он оторвался от видоискателя и поднял большой палец в знак одобрения.

— Важно, чтобы ты была естественной, без театральности. Будь собой.

Мигель подошел к Виктории и посмотрел на личинок, копошащихся около трех отверстий в черепе и на соединяющем их круглом разрезе.

— Все идет как надо.

Элена хотела поговорить с ним, хотела спросить о видео, которые он записывал, ей нужна была информация о том, как они распространяются в даркнете. Она хотела знать, есть ли у него сведения о ее сыне. Она пыталась произносить слова через скотч, но повязка была настолько тугой, что ей удалось лишь немного надуть скотч, как маленький воздушный шарик.

— Ты задохнешься, если будешь продолжать это делать. Лучше успокойся и наблюдай. Уверяю тебя, оно того стоит.

Виктория потеряла сознание. Слава богу. Если бы Элена могла загадать желание, она бы попросила, чтобы бедная женщина никогда не приходила в себя; чтобы она не поняла, что с ней делают. У нее была кровь на лице, на руках, на одежде. Раны сильно кровоточили. Кровь была и на лопате, прислоненной к стене, — видимо, этой лопатой Мигель ее ударил. На полке она увидела свой пистолет. Наручников в кармане он не заметил, судя по тому, как они вонзались ей в тело.

Мигель сел в кресло-качалку и с удовлетворением наблюдал за происходящим. Элена прикидывала свои шансы. К Виктории могла приехать любопытная барменша, чтобы выяснить, зачем пожаловала инспектор из Мадрида. Но поможет ли это? Возможно, если барменша увидит что-нибудь подозрительное, она сообщит в Гражданскую гвардию. Возможно, Викторию где-то ждут и в этом случае ее отсутствие заметят. Несмотря на ужас происходящего, медлительность Вистаса позволяла Элене обдумывать, можно ли выйти из этой опасной ситуации победителем. В отделе наверняка ее хватятся, но никто не знает, куда она делась, кроме Сальвадора Сантоса и его жены. Она никому не сообщила, что собирается делать. Это был ее стиль, в глубине души ей нравилось вести себя импульсивно и независимо, но теперь это работало против нее. Сколько бы Марьяхо и Буэндиа ни искали, они ее не найдут. Им и в голову не придет поговорить с Сальвадором Сантосом; секрет знала Асенсьон, но о ней они и не вспомнят. Элену считают гордячкой, никто не догадается, что она решила отправиться в «Колонию почтальонов», чтобы извиниться за свою оплошность. Кто может ей помочь? Элена пришла к выводу, что никто. Она была одна. В заднем кармане брюк лежат наручники. Может быть, она сможет дотянуться до них пальцем, вытащить и перерезать веревки на руках. Возможно ли такое, она не знала, но точно знала, что, если ей не удастся освободиться и дотянуться до пистолета, она умрет.

Мигель встал и вышел из комнаты. Самое время потянуться к заднему карману. Чтобы просунуть туда палец, Элене нужно было наклониться вперед и чуть оторвать ягодицу от пола. Указательный палец уже коснулся наручников. Предстояло вытащить их и использовать один из металлических зубцов в качестве лезвия. Он не настолько острый, чтобы разрезать веревку сразу, но, возможно, постепенно, работая час за часом, ее получится перетереть. Элена как могла приладила зубец к веревке, чтобы тереть ее в одном и том же месте.

Она не заметила, как Мигель вернулся в комнату. Он подошел, посмотрел на нее своими безумными глазами, отвесил ей пощечину, забрал наручники и, улыбнувшись, положил их рядом с пистолетом.

Глава 75

Работы в полицейском участке Карабанчеля прибавилось. Приближались летние каникулы, приходилось оформлять разрешения на выезд за границу для детей, чьи родители в разводе. Для Сарате из всех полицейских дел это было, пожалуй, самым утомительным.

— Куда направляетесь? — спросил Сарате женщину, пришедшую с двумя дочерьми-подростками.

— В Эшторил, — ответила она.

— В Эшторил, разве это проблема?

Женщина смотрела на него с недоумением. Дочери-подростки засмеялись.

— Португалия входит в Европейский союз, разрешение детям не требуется.

— Авиакомпания просит разрешение от отца, заверенное полицией.

— Хорошо, хорошо, я подпишу, — вздохнул Сарате, — я стал полицейским не для того, чтобы заниматься подобной ерундой, но, конечно, это не ваша вина.

В комнату влетел его напарник Коста.

— Тебе звонят из ОКА. Я сказал, что ты занят, но они звонили уже три раза. Давай, иди, я тут закончу.

Сарате вышел и взял трубку в общей комнате. Это была Марьяхо.

— Ты что-нибудь знаешь об Элене?

— Когда я видел ее в последний раз, она выгнала меня из отдела. С тех пор мы не общались.

— Она не выходит на связь, мы очень беспокоимся.

— Видимо, сидит дома, пьет граппу.