Цыганские сказания (СИ)

— Госпожа гвардии голова, подпишите мне заявление, пожалуйста. У меня рабочий день закончен, мне надо жену в ресторан сводить.

— Ресторан? Ты серьёзно? Но у нас ведь не годовщина, нет? Нет?!

— Нет, годовщина только через месяц. А сегодня ресторан.

Я дописываю ещё две строчки на своём листке, так торопливо, что почерк еле читаем; потом «подмахиваю» заявление Кристо и вызываю секретаря.

— Господин Балог, подготовьте мой указ о внесении изменений в утверждённые инструкции по проведению учений и сами инструкции с внесёнными изменениями.

— Но господин Тот... — лепечет венгр, нервно передёргивая плечами.

— Господин Тот может мне высказать своё согласие или несогласие лично, а вы обязаны выполнять мои требования, разве не так?

Не заметить полусекундную заминку перед ответом невозможно. За эти полсекунды у меня, наверное, становится совершенно зверское выражение лица.

— Так. Слушаюсь, госпожа гвардии голова.

Когда за Балогом закрывается дверь, Кристо спрашивает:

— И что там теперь будет? Нам придётся тебя нести в паланкине? — его брови снова подскакивают на долю секунды.

— Нет. Для начала, вы больше не будете тратить времени на выговаривание полных официальных обращений. Ещё вы будете в два слова объяснять нам ситуацию... буквально. Два кодовых слова, и мы с Госькой и горничной уже знаем, что происходит. Ну и по мелочи.

— Мелочи, обычно, самое интересное. Можно подробнее?

— При эвакуации Шаньи и учениях с ним гвардейцы должны убедиться, что у них или нас есть с собой вода, чтобы поить ребёнка. Это же элементарно — когда ребёнок встревожен, его проще успокоить, если есть возможность напоить. Если ребёнок долго сидит, не имея возможности попить, он начинает раздражаться и капризничать. Если предполагается выход за пределы детского крыла, кроме воды должны быть взяты специальные крекеры. Я думаю, тут всё ясно.

— Ясно. Звучит дельно.

***

Наш служебный автомобиль останавливается перед рестораном; подсвеченная вывеска сообщает, что заведение именуется «Фаршанг».

— Это что, ресторан венгерской кухни? — мы выходим, и я оглядываюсь, непроизвольно пытаясь найти ребят Тота. Они, однако же, как всегда, незаметны.

— Ну да. Ты ведь любишь венгерскую кухню… да?

— У нас в столовой всё время подают одну только венгерскую кухню. Я её каждый день ем.

Кристо выглядит немного обескураженным.

— Я могу позвонить Тоту и отвезти тебя в какой-нибудь другой ресторан. В немецкий. В сербский. В турецкий или французский. Назови любой.

Ну да, и полчаса или час торчать в машине, ожидая, пока ИСБ срочно обеспечивает безопасность по маршруту и в том, втором ресторане. Или, что вероятней — и хуже, сразу выслушать совет Тота не выделываться и не отнимать почём зря ресурсы службы. С невысказанной угрозой новых сюрпризов.

— Нет, этот ресторан годится. В конце концов, он… ресторан. Уже хорошо.

Кристо с облегчением улыбается и берёт меня за руку.

Зал разделён деревянными перегородками на кабинеты. Все посетители, которых я замечаю — молодые крепкие ребята. Только официант оказывается пожилым евреем меланхоличной наружности, и мне это кажется неожиданно смешно.

— Скажите, — обращаюсь я к нему, даже не пытаясь открыть меню. — У вас подают какие-нибудь невенгерские блюда?

— «Фаршанг» — лучший в городе ресторан венгерской кухни, — немного надменно сообщает мужчина.

— Это я поняла. Я спросила, нет ли у вас каких-нибудь ещё блюд?

— Можем пожарить яичницу, — предложение исполнено нескрываемого презрения к моему варварскому вкусу.

Нет, это точно-точно не человек Тота. Я усмехаюсь и открываю, наконец, меню.

— Будьте добры, мне порцию фасолевого супа, мясо в вине и… чай. Чайник. Сразу.

К чаю меня пристрастила свекровь. До замужества я признавала только кофе, и только со сливками и сахаром.

Муж заказывает пиво и яичницу на шкварках.

После того, как официант удаляется, поставив пиво перед Кристо и чай передо мной, я спрашиваю прямо:

— Что случилось?

— Я всё скажу. Спешить некуда, подождём хоть заказ. К чему на пустой желудок разговоры разговаривать? Да что ты так испугалась, Лилян! Ты чего? С тобой что, раньше только о чём-нибудь страшном говорили? — Кристо на секунду приподнимает белёсые брови, однако веселье у него выглядит на этот раз вымученным.

— Не то, чтобы... Только часто с важных разговоров наедине начиналась всякая белиберда. Помню, например, поговорила я с одним венгерским вампиром… — я нервно кручу в пальцах чайную ложечку, украшенную ни много, ни мало профильным портретом короля Матьяша Корвина.

— Нет. Никаких приключений, правда, — Кристо поднимает раскрытую ладонь, не то защищаясь от обвинения, не то попросту отметая мои тревоги. — Я чисто о семейных вопросах.

— В ресторане?

— Ну, да. Ты же хотела сходить куда-то, ты сама меня просила.

— Да. Спасибо. Но, знаешь… лучше выкладывай все свои семейные вопросы сразу, а то я навоображаю Бог знает что.

Вот теперь он улыбается, и по-настоящему:

— Может быть, я именно этого и жду. Чтобы ты напредставляла ужасов, а потом на любую новость вздохнула с облегчением.

— Тогда тем более пора выкладывать. Уже вздохну.