Цыганские сказания (СИ)

— Не следует бояться, дитя, — мягкий мужской голос доносится из-под одного из капюшонов. Я не могу понять, из-под какого, и сурово вглядываюсь в один из подбородков наугад. Тем более, что этот подбородок ничуть не хуже любого другого: гладко выбритый, голубовато-белёсый, чуть удлинённый. — Вы среди мирных людей.

— Вот уж людьми-то от вас не пахнет, — не удерживаюсь я от замечания и вглядываюсь в выбранный подбородок совсем свирепо. Надеюсь, это выглядит так, будто я уверена в себе и чувствую контроль над ситуацией.

Пальцы почти что сводит на рукояти ножа.

В помещении, похожем на подвал не то замка, не то очень старого лабаза, тишина стоит буквально могильная. Ни звуков дыхания, ни бурчания в животе, ни хотя бы капель из неисправного крана или стучащей по окну ветки: только моё собственное сердцебиение и голос моего собеседника.

— Я использовал слово «люди» в философическом смысле, — поясняет голос. Так, похоже, говорят правее, тем более, что подбородок, на который я пялюсь, совсем не шевелится. Я осторожно перемещаю взгляд, делая вид, что задумчиво осматриваю своих похитителей. — Если вам угодно, вы — среди мирных вампиров. Но мне нельзя продолжить, не взяв с вас клятвы о сохранении нашей тайны.

Что же — если их интересуют клятвы, то убивать они меня пока не думают, так что соглашаюсь я охотно:

— Валяйте. Берите. Чем поклясться?

— Мы знаем, что цыгане могут слагать с себя обязательства, данные инородцам. Поэтому вы поклянетесь не мне, а брату Кораллу. Он цыган и примет у вас настоящую цыганскую клятву.

Один из лжемонахов выступает вперёд и откидывает капюшон, чтобы я могла убедиться, что он цыган. Когда его обратили, ему вряд ли исполнилось хотя бы двадцать лет: тонкий, нежный, он, как часто бывает с цыганскими юношами, выглядит даже младше своего возраста. Взгляд обведённых тёмными кругами глаз мягок, когда он приветствует меня по-цыгански:

— Будь счастлива, сестра. Я — Коралл.

Ох. Ох. И как мне объясняться с Тотом? Есть вещи, через которые я не готова переступить. Например, цыганские клятвы.

Если только ребята не шутят, и я действительно ещё увижу Тота.

— Можно мне для начала присесть на что-нибудь сухое? — хмуро спрашиваю я, соображая, как выкрутиться из этой весьма неприятной ситуации. Коралл, замявшись, переводит беспокойный взгляд куда-то за моё правое плечо. Я нарочно не оглядываюсь. Лучше пусть моё поведение выглядит пренебрежением, чем потерянностью.

— Брат Коралл, помогите госпоже Хорват. Дитя моё, я должен попросить вас убрать пока что оружие. Оно вам ни к чему, право.

Ну, теоретически, я могла бы захватить заложника, приставив к горлу одного из вампиров лезвие. Чисто теоретически. Но практически я выбираю вытереть лезвие о штаны сзади и задвинуть его в ножны.

— Холодно у вас, — жалуюсь я, переступая, чтобы не стоять в луже. — У меня вся форма насквозь.

Может, попросить у них сухую одежду? Пока буду переодеваться, что-то придумаю. Но безымянный голос произносит за моей спиной:

— К сожалению, сухого платья для вас мы не имеем.

Что-то напоминает мне его манера выражаться! Коралл тем временем отводит меня прочь из лужи воды.

— И стула, чтобы предложить вам присесть, у нас тоже нет. Но, если вам нехорошо, брат Коралл будет вас поддерживать.

— Благодарю, мне уже лучше, — настолько сухо, насколько это возможно в мокрых тряпках, отвечаю я. Терпеть не могу, когда до меня дотрагиваются вампиры. Ну, может быть, кроме одного. Похоже, клятвы не избежать… и вдруг я понимаю, что держать Тота в безвестности мне скорее нравится, чем наоборот. В конце концов, это он — глава ИСБ — не сумел элементарно обеспечить мне достойную охрану. Меня выкрали из-под носа его бравых парней! Может быть, в других обстоятельствах эта мысль не привела бы меня в восторг, но тут, где мне, кажется, реальная опасность не угрожает… а, кому я вру — в любом случае эта мысль привела бы меня в восторг.

Ждёте моего первого косяка, господин Тот, да?

— Икону-то давайте, — требую я. Брат Коралл извлекает небольшой, с книгу, образ из глубин своей рясы; он держит его через ткань, чтобы не осквернить. Я произношу слова клятвы, беря икону в руки. Брат Коралл принимает её обратно и кивает, глядя мне за спину — стало быть, на пахана. Теперь я, наконец, позволяю себе обернуться. Главаря я узнаю сразу, по тонкой светской улыбке. Больше ничем он от остальных фигур в рясах он не отличается. Даже позы у всех одинаковые: руки на груди, как у настоящих монахов. И голые ноги — в грубых сандалиях.

— Прежде всего, — заговаривает снова главарь, и слова его кажутся вырезанными из самого бархатного бархата на свете, — я должен извиниться за способ, которым вы были доставлены сюда. Однако никакой другой возможности привести вас не было. Дело в том, что вас охраняет императорская служба безопасности. Мы не могли передать вам послания — оно было бы немедленно прочитано, не могли позвонить вам — звонок был бы прослушан. Нам оставалось вас буквально похитить.

Если это первая тайна, которую я должна была узнать, то вечер обещает быть скучным.

— «Вы» — это кто?