Цыганский барон

Это так, но он должен был узнать о ней правду, чтобы успокоиться и забыть. Как только с этим будет покончено, жизнь вернется в прежнюю колею.

Доминик взглянул на портрет и улыбнулся.

— Сегодня вечером мы приглашены к Соммерсетам, — объявил Эдмунд. — Литчфилд непременно будет там. Они с герцогом близкие друзья.

— Отлично, — откликнулась Кэтрин. — Мне уже так надоел Лондон! И все эти приемы!

Эдмунд состроил недовольную гримасу, но герцог улыбнулся.

— Рад слышать это. Я получил приглашение в Ривенрок, загородный дом Мэйфилдов, на неделю. От города недалеко, зато воздух свежий. Бедняга Эдди скоро сойдет с ума от того, что ему разрешают гулять только в парке за ручку.

— На неделю? — переспросила Кэтрин. — Я надеялась закончить наше… э… дело и вернуться в Арундейл.

— Боюсь, что тебе придется немного подождать. Неужели ты забыла о покушении на твою жизнь? Как я могу позволить тебе вернуться в Арундейл, пока все не уладится?

— Но, дядя, это просто смешно! Того человека могут вообще никогда не найти. И что же, всегда жить в страхе? Пусть все идет, как идет — вы ведь наняли охрану, и в Арундейле меня будут оберегать люди, которым я полностью доверяю.

Герцог нанял для племянницы лучших частных охранников. Они следовали за ней повсюду, а когда она находилась дома, каждый час проверяли, нет ли в саду посторонних. Спальня ее также охранялась, а на окнах были установлены крепкие решетки.

— Те же меры будут приняты и в Арундейле, а затем, когда я выйду замуж, никто, думаю, не посмеет покушаться на мою жизнь.

— Особенно если ты выйдешь замуж за Литчфилда, — вставил Эдмунд. — Он прекрасно владеет шпагой и пистолетом. Он дрался на дуэли два раза и всегда выходил победителем.

— Он никого не убил? — тревожно спросила Кэтрин.

— Насколько я слышал — нет, — язвительно заметил дядя. — Боюсь, победы Литчфилда немного стоят. Говорят, он выбирает соперников скорее по степени владения оружием, вернее по степени отсутствия такого. Я знаю, что никто его не оскорблял, а уж за честь дамы ему бы и в голову не пришло драться.

Кэтрин сделала вид, что не заметила сарказма,

— Видите, дядя, с Литчфилдом мне будет спокойно.

— Тот человек, что украл тебя, скорее всего обычный вор — охотник за тугим кошельком, — заметил Эдмунд. — И он получил за тебя неплохие денежки.

— Если бы это было так, — возразил герцог, — почему бы ему не потребовать выкуп? Тогда он мог бы получить сумму куда более значительную.

— Об этом я не подумал, — признался Эдмунд.

— И кроме того, — продолжал герцог, — почему именно Кэтрин? Разве мало вокруг более легкой добычи? Клянусь, похитителю пришлось немало попотеть, чтобы утащить Кэтрин из дома.

— Теперь приходится только гадать. Быть может, он заметил где-то Кэтрин и выследил ее. Можно только сказать, что ей здорово повезло, что он не решил сам воспользоваться ею.

— Довольно, Эдди, — решительно заявила Амелия. — Думаю, Кэтрин приятнее было бы поговорить о чем-то другом.

Эдмунд-младший тем временем вырвался от матери и убежал из комнаты.

— Спасибо, Амелия, — сказала Кэтрин, делая вид, что не замечает усталого взгляда, которым Амелия проводила сынишку. — Итак, предложение Литчфилда. Впрочем, возможно, он не собирается его делать?

— Ты уверена, что Литчфилд — это именно то, что ты хочешь? — спросила Амелия, — Почему бы не подождать немного, не узнать его получше? А уж потом принимать решение.

— Зачем? Все, что мне от него надо, — это его фамилия и наследник Арундейла. Как только с этим будет покончено, мы с ним будем жить порознь.

— Кэтрин, дорогая, — начал герцог, но в этот момент в дверь постучали.

— Приехала портниха, — радостно заявила Кэтрин и, приподняв длинные юбки, поспешила к двери. — Сейчас мне надо примерить новое платье. Его и надену сегодня на бал. Если Литчфилд будет там, сегодня все и решится.

И с ослепительной улыбкой Кэтрин выпорхнула за дверь.

«Уж слишком она сияет», — думал Гил. Слишком, чтобы поверить в искренность ее радости. Он один знал о пережитой Кэтрин трагической любви с загадочным цыганом. «Образованным цыганом, — уточнил про себя Гил, — и отец его, возможно, англичанин». Гила ни на минуту не ввела в заблуждение показная веселость Кэтрин. Она чувствовала себя несчастной и обиженной и единственное, что она могла сделать сейчас, — показать всем, как ей хорошо. И что самое печальное, Гил видел, что в последнее время рана в сердце девушки стала глубже. И он догадывался почему.

Особняк Соммерсетов едва можно было разглядеть из-за колясок, карет, экипажей, запрудивших улицу перед домом. Доминик явился сюда с твердым решением доказать самому себе, что может раз и навсегда расправиться со своим чувством к Кэтрин и начать жить легко и свободно.