Цыганский барон

Они решили отправиться в Версаль на целый день. Выехали рано, в одной карете разместились Анжелина и бабушка Элен, в другой — Джулиана и Мара. Версаль располагался в двенадцати милях от Парижа, и это расстояние следовало преодолеть как можно скорее, чтобы осталось время все посмотреть. Две кареты решили взять, чтобы не мять туалеты дам и предоставить представительницам разных поколений возможность свободно болтать о своем.

Проехав через весь город к площади Согласия, они спустились по Елисейским Полям к Триумфальной арке и выехали из Парижа через ворота Дофина, потом пересекли Булонский лес, заросший каштанами, акациями и платанами, пришедшими на смену древним дубам, которые были безжалостно вырублены русскими и англичанами, занявшими город в 1815 году, миновали Сен-Клу и наконец подъехали к раскинувшемуся насколько хватал глаз дворцовому ансамблю, известному на весь мир под именем Версаль.

Мара, привыкшая к простой и незамысловатой истории своей молодой страны, была зачарована мыслью о том, что короли и королевы Франции со своими родственниками, советниками, любовницами и любовниками, придворными и челядью в течение двухсот пятидесяти лет ездили взад-вперед той же дорогой, по которой только что проехала она сама. В этих дворцах, сложенных из золотистого известняка, правители Франции рождались, жили и умирали, познавали радость и страдание, веселье и печаль, страсть и сердечную боль, восторгались искусством и томились от скуки. Здесь Людовик XIV, король-Солнце, держал свой двор, поражавший великолепием весь мир, сюда полтора века спустя ворвалась толпа санкюлотов, чтобы захватить в плен Людовика XVI и Марию-Антуанетту.

Роскошь чувствовалась во всем: в расписанных грандиозными фресками потолках; в резных позолоченных карнизах; в лепнине; в дверных ручках; в выложенных инкрустациями стенных панелях; в мраморных полах и лестницах, испещренных зелеными, медно-красными, розовыми, серыми, белыми, черными и золотисто-желтыми вкраплениями. Здесь были купольные, арочные, сводчатые потолки; стены, обитые парчой, бархатом, узорчатым Дамаском, увешанные искусно вытканными гобеленами; была тончайшая резьба в виде листьев и цветов, пальмовых ветвей, фруктов и мхов; гирлянд, перевитых лентами; оленей, химер, дельфинов, львов и павлинов с распушенными хвостами; лютен, скрипок, горнов и арф; луков и стрел, щитов, скрещенных копий и мечей, увенчанных коронами; греческих богинь и пухленьких купидонов; ангелов и херувимов. Вся эта резьба была покрыта позолотой. И повсюду взгляд натыкался на изображение Родосского солнца — символа короля-Солнце, Людовика XIV.

Все это создавало впечатление невероятного богатства, утомительного в своем бесконечном золотом мерцании. Оно поражало воображение, несмотря на то что многое было утрачено: золотая и серебряная утварь была переплавлена, картины и предметы мебели проданы за пределы страны жадным и беспринципным революционным правительством.

Но, с другой стороны, революционеров трудно было винить: слишком велик был контраст между роскошью, в которой утопали французские короли, и убожеством крестьянских хижин или парижских трущоб. И теперь, в середине XIX века, ничего не изменилось. Неудивительно, что французский трон по-прежнему шатался под своим королем.

В середине февраля дворцовый ансамбль, превращенный в музей, был практически пуст, посетители из Рутении оказались в нем одни, если не считать пары скучающих охранников и старухи-уборщицы, лениво и без особых результатов стиравшей пыль тряпкой. Они полюбовались знаменитым Зеркальным коридором, полы которого некогда были устланы огромными савоннерийскими коврами с рисунком, повторяющим роспись Ле Брюна на потолке. Этот коридор некогда соединял покои короля с апартаментами королевы. Паркетные полы остались неповрежденными, как и чудом уцелевшие зеркала, которыми были облицованы простенки между старинными стрельчатыми окнами, но ковров и хрустальных люстр не осталось. Бесконечное пространство открытого паркета так и приглашало танцевать. Джулиана и Михал закружились по сверкающему паркету в импровизированном вальсе. Остальные последовали примеру и вальсировали, пока голова не закружилась. Бабушка Элен выбранила молодых наглецов за отсутствие почтения к историческому прошлому.