Цыпленок Лисы Патрикеевны

– Спросила Вадима про заказ – он объяснил, что работает до двадцати двух часов, потом уходит домой. Ему позвонила из аэропорта Августа, начала извиняться: «Простите, Вадим Андреевич, совсем забыла! Сделала заказ в кафе, а затем жених позвонил: «Сюрприз! Собирайся, летим в Барселону». Еду привезут вот-вот. Не побрезгуйте, угоститесь. Готовят вкусно, из свежих продуктов». – Я вернула пустую чашку на блюдце. – И, действительно, прибежал парень с сумкой. Охранник полакомился салатом из мяса, стейком, а рыбу и овощи с оливковым маслом отнес жене.

Аля подняла руку.

– Подвожу итог. Вчера Давинчи согласилась на встречу. Не кривлялась, не говорила, что занята по горло, не задавала вопрос, сколько получит денег, если придет и ответит на вопросы. После беседы она изменила прическу, накрасила личико по полной программе, надела вместо серой одежды яркую и отправилась в Барселону. И почему мне не верится в отлет с женихом?

– Вчера последний рейс в Испанию стартовал в тринадцать-десять. Других не было, – объявил Димон. – Возможно, летели с пересадкой, но зачем такие трудности, когда существует прямой перелет? Я на всякий случай проверил. Госпожа Давинчи вообще не проходила паспортный контроль ни на один рейс.

– Зачем история с кафе? – покачал головой Гера.

– Дабы убедить тех, кто станет заниматься ДТП, что Давинчи вчера вечером была в Москве, никуда не делась, вкусно поужинала, да не одна, а с кавалером. Утром отправилась к нам на встречу и – упс! – попала под колеса мотоцикла.

– Это глупо, – оценил затею Герман. – Ей следовало заплатить секьюрити за молчание.

– Профессионал бы не позвонил охраннику насчет заказа, а любительнице дамских детективов придумка показалась гениальной. «Вот я молодца! Здорово следы замела!» – пробурчал Эди. – Теперь перед нами новая задача. Кого убили вместо Давинчи? Личность установили по паспорту, который лежал в кармане погибшей. Выдан на имя Августы. Погибшая была одета так, как любила наряжаться Давинчи. И у нее обычное лицо, без особых примет. Она не копия бывшей няни Ильи, но похожа на нее фигурой и лицом. Темно-русые волосы, глаза голубые, нос, как у многих, рот без губ-сарделек, брови не соболиные. Все свое, не особо красивое, но родное.

– Интересно, каким образом Августа сумела убедить незнакомку прийти на встречу с потенциальной работодательницей, имея при себе свой паспорт?

– Позвольте пофантазировать? – осторожно попросила Аля и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Допустим, Августа сумела подменить малыша. Варвара после родов заснула, и медсестра быстро положила в кроватку другого младенца.

– Зачем? – тут же поинтересовался Эди.

– Не надо решать все проблемы разом, мы сейчас ведем беседу о подмене. Своего малыша мамочка увидела сразу после родов. В такой момент голова у женщины не особо сообразительна. Утром Варя проснулась и не забеспокоилась – в кроватке лежал младенец. Большинство новорожденных похожи друг на друга. Понятно, что молодой мамочке из обеспеченной семьи понадобится няня. Давинчи очень услужлива, она опытная медсестра, понравилась Варе, та пригласила ее в дом. Ничего странного пока. Почему через несколько лет Августу уволили? Илья маленький, ему требовалась нянька. Думаю, случился какой-то конфликт?

– Вместо Давинчи в дом пришла Фаина Евгеньевна Окошкина, – перебил Сорокину Коробков. – После того, как Илья пошел в первый класс, ее тоже убрали и наняли учительницу, чтобы помогала делать уроки. Кроме нее, у парнишки еще был тренер по карате и занятия живописью и музыкой. Думаю, Августа просто больше была не нужна.

– Ее отстранили, когда Илье было всего три года, – напомнила я. – Карате и всем остальным он не занимался. Давинчи короткое время нигде не работала, а потом вернулась в клинику Беловой. Можно сделать вывод, что с Мироновыми не было скандала. Анастасия и Татьяна давно дружат, доктор бы не взяла опять к себе Августу, если бы та вступила в конфликт с Мироновой.

– Предлагаю план действий, – оживился Коробков. – Татьяна рулит к Илье домой. Тайну обращения к нам Вари хранить уже не требуется. Одновременно прощупаем всех членов семьи.

– Зачем опрашивать тех, кто не связан с кражей новорожденного? – заморгал Герман. – Бабушка, дед, муж – они вне подозрений.