Цыпленок Лисы Патрикеевны

Врача остановила Елена, жена купца. Услышала, что произошло, побледнела. И тут примчался управляющий Николай. Он велел дворне принести Крылова, положить на диван, не спускать с хозяина глаз, запереть двери, закрыть ставни. Доктора же угостили чаем, и он неожиданно заснул.

Очнулся врач ближе к полуночи. Около него в кресле с вязаньем в руках сидела Елена. Увидев, что друг мужа открыл глаза, она упала на колени.

– Григорий Петрович, не губите! Не рассказывайте никому про то, что видели.

– Про медведя? – уточнил мужчина. – Простите, матушка, уже вся дворня, наверное, в курсе.

– Так у нас людей всего четверо, они с нами много лет, – ответила Елена, вставая. – Вам не удивительно, что я порой с тряпкой хожу?

– Немного странно, – согласился врач, – но вы рачительная хозяйка, поэтому следите за тем, как убирают, если огрех увидите, исправите. И то, что челяди немного, тоже понятно. Зачем лишним рукам жалованье платить, когда и малое количество холопов легко справится? Вы с Анисимом вдвоем, мальчики из России подались, девочки замужем, своя жизнь у них.

– Такая своя, что к родителям носа не кажут? Деточек к нам не привозят? – с горечью отозвалась Елена.

– Я думал, пусто в усадьбе только в дни моих визитов, – растерялся Антонов.

– Испугались медведя? – сменила тему Елена.

– Есть немного, – признался Григорий. – Ружья при себе нет, зверюга Анисима из беседки вышвырнул. Аж сердце перевернулось. Что с моим другом?

Дверь открылась. Со словами «жив я» вошел купец. Антонов перекрестился:

– Слава Богу!

Хозяин сел во второе кресло.

– Гриша, не хотели мы тебе правду открывать, да придется. Не косолапый нас посетил, а оборотень!

По спине врача поползли мурашки.

– Оборотень? – прошептал он. – Так у тебя просто немного царапин. Разве хищник отпустит жертву невредимой?

– Это Дима, – вдруг проговорила Елена, – старший наш, ваш крестник.

У Антонова закружилась голова.

– Дмитрий? Он же в Париже лавку открыл! Вроде так вы мне сообщали.

– Наврали, – махнул рукой Анисим. – Беда у нас горькая. Слушай.

И доктор начал внимать рассказу, который больше смахивал на сказку.

Давным-давно, упомнить нельзя когда, один из предков Крылова по имени Елистрат собрался жениться на Алене, сироте из обеспеченной семьи. Молодые люди торжественно обручились. Жених отправился по каким-то делам на край Российской империи. Алена ждала его, готовилась к свадьбе, старательно шила приданое.

Любимый вернулся не один, привез бабу, страшную, как смертный грех, и объяснил невесте:

– Разлюбил тебя, нашел другую невесту, Марфу. Она моя судьба. А ты станешь сестрой. Обещаю заботиться о тебе. Ни горя, ни голода не узнаешь.

Представьте положение, в котором оказалась девушка. О свадьбе известно всей округе, Алене двадцать лет. По меркам того времени она старая дева, дорога ей или в монастырь, или, может, какой вдовец с ордой детей посватается. И позор невесты, которую жених на другую променял, так просто не стряхнуть. Поползут по близлежащим селам слухи, что Алена-то порченая, изменила жениху, который уехал, вот мужик и отвернулся от нее, с горя собрался на медведице жениться. А новая любовь парня и впрямь походила на Марию Топтыговну. Рост огромный, тело необхватное, на пальцах рук и запястьях бурно курчавятся темные волосы, и на щеках они пробиваются, и над губой, и на лбу. Нет, она точно медведица, колдунья.

Алена, услыхав, что любимый предлагает ей статус сестры, воскликнула:

– Ну так вот тебе мое сестринское проклятие! Пусть все младенцы мужского пола, которых тебе жена родит, сначала будут красивыми, любимыми, а в шестнадцать лет превращаются в медведей, у которых Господь ум отнял! И пусть это из века в век переходит!

И потом отвергнутая девушка убежала и утопилась в реке.

Проклятие сработало. У Елистрата и его потомков на свет появлялись мальчики с ангельскими лицами. С возрастом они менялись, и к шестнадцати-семнадцати годам обрастали волосами и теряли рассудок. Наследников приходилось прятать от чужих глаз, лгать, что они укатили за границу. Всех мальчиков, в ком есть кровь Елистрата Крылова, поразило проклятие сестрицы Аленушки.

Но со временем оно ослабло и срабатывает не на сто процентов. Одни мальчики вырастают нормальными, другие просто обладают буйной волосатостью, а третьи… Вот с ними плохо, они лишаются ума и содержатся под наблюдением.

Димон усмехнулся:

– Думаю, у бедняг нечто вроде гипертрихоза, синдрома Амбраса, по-простому – избыточное оволосение. Такие люди могут выглядеть угрожающе. В прежние времена их принимали за оборотней, называли человеком-волком, мужиком-собакой, бабой- оборотнем.

– У женщин тоже такое случается? – уточнила я.

– Да, но у мужчин чаще. Вероятно, данной болезнью страдают все потомки Крылова. Напасть передается генетически, но можно ее приобрести вследствие приема некоторых лекарств, нервной анорексии, стресса. На эту тему лучше поговорить с профессором Иммануилом Трифоновым.

Я сделала стойку.

– У него, случайно, нет дочери?

– Есть. Светлана Иммануиловна. Она, как и отец, генетик.

Глава пятнадцатая